КРИСМАСу. Гамбару

извержения Фудзи. Вот ради такого чуда и стоит жить!

      Выражение лица старушки изменилось, когда её взгляд сфокусировался на дымящейся тарелке. Вложив невероятным образом появившуюся жизненную энергию в прыжок, она попыталась выхватить тарелку из рук Ямадзаки. Однако силы покинули женщину также внезапно, как и появились. Все еще находясь под впечатлением от увиденного, Ямадзаки перешагнул через распластавшуюся по татами тещу и подвёл итог.

      Это знак! Бюджет будет увеличен. Да, и я теперь буду работать дома. Офис сделаю в её комнате, – Ямадзаки указал палочками на тело тещи и поспешил в ванну для фундаментального изучения причин сверхъестественного феномена.

       Муж-неудачник увеличивает домашний бюджет, оплачивает пребывание тещи в доме престарелых и при этом уходит с работы – все это недвусмысленно говорило о том, что в жизни её супруга появились деньги. В один из тех самых дней, когда Ямадзаки был на "важной рабочей встрече", Ацуко проверила банковскую книжку мужа и нашла подтверждение своей догадке: сумма была бешеная. Жизнь научила Ацуко ничему не удивляться, а решительно действовать. Набравшись терпения, в течение следующих месяцев она методично записывала на диктофон голос Ямадзаки. Из собранного материала была склеена фраза, смысл которой сводился к следующему: чрезвычайно больной Ямадзаки прийти сам в банк не может и передает супруге печать для совершения денежного перевода. Пришепетывающий диктофон помог Ацуко нарисовать более чем убедительную картину для менеджера банка, который накануне запоем переболел всеми распространившимися видами гриппа. Поэтому отсутствие мужа в банке было встречено не только с пониманием, но и с глубочайшей душевной благодарностью. В тот же день половина всего, что находилось на банковском счете Ямадзаки, перекочевало к ней. На предложение менеджера ознакомиться с рекомендациями банка о выгодном вложении денег, Ацуко отреагировала так, как её научили в училище: деньги остались лежать на счете мертвым грузом. Впервые за долгие годы замужества Ацуко осознала, что наконец-то может посвятить себя самой себе. Теперь для этого у нее были все моральные права и материальные возможности.

       Ацуко прислушивалась к себе: чего же она желает? С чего начать новую жизнь? Поменять наудачу иероглифы в имени? Сделать операцию по коррекции линий на ладони? Или, чего там мелочиться, обновить группу крови? Чем заняться-то в жизни? Она готовилась к выступлению на общегосударственном саммите по дизайну канализационных люков, когда в голове промелькнула провокационная мысль – мне нужен любовник! Уже на семинаре "Гендерная дисфория: первый шаг из сумрака" подоспела и убедительная мотивировка: мало того, что она точно знала, что её никто никогда не любил, не было уверенности в том, любила ли она сама кого-нибудь. Поначалу Ацуко испугалась такой откровенности. В одно мгновение её охватили появившиеся из ниоткуда сомнения: а как теперь этим занимаются? Хорошо бы, чтобы свет был потушен. Раздеваться