Бронзовая птица. Анатолий Рыбаков

сказал Миша.

      Кондратий Степанович сокрушенно покачал головой:

      – Ключ… Трудное дело…

      – Почему? – обеспокоенно спросил Миша, начиная понимать, что получить лодку будет вовсе не так просто, как ему показалось.

      – Ключ – это личная собственность.

      – Ну и что же?

      – Лодка – общественная собственность, пользуйтесь, а ключ – собственность личная, могу и не дать.

      – Что же нам, замок взломать?

      Кондратий Степанович скорбно покачал головой:

      – Экс-про-при-ация! Нельзя без общества.

      – А мы всем отрядом, – нашелся Миша.

      Кондратий Степанович еще печальнее качнул головой:

      – В милицию заберут.

      – Ведь вы не признаете милиции, – ехидно заметил Миша.

      Совсем упавшим голосом художник сказал:

      – Мы не признаем. Она нас признает.

      – Мы бы вам заплатили за лодку, но у нас нет денег, – признался Миша.

      Кондратий Степанович отрицательно замотал головой:

      – Анархисты-максималисты не признают денежных знаков. – И, подумав, добавил: – Обмен – это можно.

      – Какой обмен?

      – Ключ я дам, а вы взамен дадите мне подряд на оборудование клуба.

      – Что за подряд? – удивился Миша.

      – Клуб вы устраиваете? Украсить его надо? Вот я его и оформлю.

      – Но ведь мы делаем его бесплатно.

      – Плохо, – поник головой художник. – Труд должен вознаграждаться.

      – Ведь анархисты не признают денег, – опять съехидничал Миша.

      – Я не говорю – оплачиваться, а говорю – вознаграждаться, – пояснил анархист.

      – Ребята вам за это картошку прополют, Кондратий Степанович, – сказал практичный Жердяй.

      – Эксплуатация, – задумчиво пожевал губами художник.

      – Какая же это эксплуатация! – возразил Миша. – Вы вложили в лодку свой труд, а мы вам поможем своим трудом.

      – Разве что так, – размышлял вслух Кондратий Степанович. – А когда прополете? Время не ждет. – И он посмотрел в окно, через которое виднелся заросший бурьяном огород.

      – Как только вернемся, – ответил Миша, – дня через два.

      – Ладно уж, – согласился наконец художник, – и насчет клуба подумайте. Я его так оформлю, что и в Москве такого не найдется.

      Он снял со стены и протянул Мише ржавый ключ.

      – Хорошо, – радостно говорил Миша, пряча ключ в карман. – Мы обязательно подумаем насчет клуба.

      Жердяй снова подтолкнул его:

      – Весла!

      – А где весла? – спросил Миша.

      – Весла… – проговорил Кондратий Степанович печально.

      Миша с испугом подумал, что он опять начнет рассуждать о собственности и не даст весел.

      – Весла и уключины. Иначе как же мы на ней поедем?! – решительно сказал Миша.

      – И уключины… – вздохнул Кондратий Степанович.

      Ему очень хотелось еще поговорить, но, вспомнив, видимо, и о прополке и о клубе, он еще раз вздохнул и сказал:

      – Весла и уключины в сарае возьмете. А потом на место поставите.

      Глава 14

      Всегда готовы

      На