Бронзовая птица. Анатолий Рыбаков

не было Жердяя.

      – Что же вы елок для клуба не припасли? – спросил Миша.

      – Пошли мы утром в лес, а он как заверещит, как застрекочет! – ответил маленький чернявый паренек по прозвищу «Муха».

      – Кто – он?

      – Известно… Леший.

      Пионеры засмеялись.

      Муха боязливо оглянулся по сторонам:

      – Вы не смейтесь. Грешно смеяться.

      Кит, которому на этот раз не удалось остаться на кухне, сказал:

      – Дрова, хворост, грибы вы небось собираете, не боитесь.

      Муха качнул головой:

      – То другое дело. Тогда леший молчит, не сердится. А на клуб, видишь, не дает, не позволяет.

      – И без лешего обойдемся, – сказал Миша. – Славка, беги со своим звеном за елками, а мы здесь займемся книгами.

      С книгами возились долго. Одни ребята принесли прочитанные, другие побежали за книгами домой, третьи просили, чтобы им дали новые, а старые они потом отдадут. Еще дольше выбирали книги. Каждый рассматривал свою, затем ту, которую взял сосед. И, конечно, последняя нравилась больше. Книги с картинками брали охотно, а от антирелигиозных отказывались: «Мамка увидит – выбросит».

      Подошли еще два мальчика. Один, толстый, мордастый, с носом кнопкой, – Сенька, сын кулака Ерофеева. Второй – шестнадцатилетний, высокий, глуповатый, – Акимка-балбес, хотя и бедняцкий сын, но верный друг и холуй Сеньки Ерофеева.

      – А! – закричал Сенька. – Пионеры юные, головы чугунные, сами оловянные, черти окаянные!.. Это что? – Он вырвал у одной девочки книгу. – Опять против бога? – Потом с заискивающей и в то же время нахальной улыбкой обратился к Мише: – Дал бы и мне почитать, а?

      – Дать можно. Только не эту. Эту Вера берет.

      Миша хладнокровно взял из рук Сеньки книгу и возвратил ее Вере.

      – Подумаешь, Верка сопливая! – хмыкнул Сенька. Потом ехидно спросил: – Что это вас так мало? Разбежались, что ли?

      – В лагере остались, – ответил Миша.

      – Знаем! – Сенька обернулся к Акимке-балбесу. – Разбежались кто куда. Теперь не соберете.

      – А ты и рад! – укоризненно заметил Муха.

      – Помалкивай, Муха! – огрызнулся на него Сенька. – Ты мне плот подавай, слышишь! Голову оторву.

      – Не брал я твоего плота.

      – Врешь, брал! Вместе с Жердяем и утащили. Своего нет, так чужое воруете, жулье несчастное!

      Начиная кое о чем догадываться, Миша спросил:

      – Что за плот?

      – Плот у меня Жердяй с Мухой угнали, – сердито проговорил Сенька. – Угнали, подлюги, и не говорят куда. Жулье!

      – Почему ты думаешь, что это сделали именно они?

      – Кому же больше! Жердяй – вор. Брат его Кузьмина убил? Убил. Наплачется теперь в тюрьме.

      – Какой брат?.. Какого Кузьмина?.. – ничего не понимая, спросил Миша.

      С радостным удивлением сплетника Сенька уставился на Мишу:

      – А ты не знаешь?

      – Ничего не знаю…

      – Так ведь Николай, Жердяев брат, Кузьмина убил, – делая страшное лицо, сказал Сенька, – Кузьмина, мужика нашего одного.