Власть аномалии. Василий Львович Попов

вновь – среди природных странностей заповедника.

      Вьюн ехал по лесной искрящейся дороге.

      Как хорошо, что у Анны родился мальчик! Смешной непоседливый карапуз. А то, глядя на Амалию и ее мать, он видел прорисовывавшуюся тенденцию непонятного материнства: родив дочь и дотянув до ее совершеннолетия, насколько можно взрастив и как можно воспитав, они (матери) покидали этот мир. Вверяя проведению своих чад. Марк, появившийся с криком Анны в акушерском цеху, нарушил неписаные правила. Возможно, об этом рано говорить, но Вьюн однозначно считал появление мальчугана хорошим знаком, прекращающим рубить ветки на родовом дереве.

      Егерь улыбался. Дорога была прямая. Впереди крылатый "гид" – огромный ворон – скидывал шапки снега с деревьев. Вьюн бросил взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть сидящего в кузове грузовика в клетке хищного зверя. Увидел сквозь чуть запотевшее окно голову волка.

      Зверь встретился взглядом с хозяином заповедника и отвернулся. В глазах волка егерь увидел свечение. Нет, не отблеск солнца, в лучи которого волк попадал. Его глаза излучали благодарность за спасение и лечение, радость от предвкушения свободы с каплей тоски и неимоверной силой лесного зверя. "Лютый" – и Вьюн тут же вспомнил, улыбаясь, как внук окрестил волка – "Люти". Он добавил тепла в печке, автоматом – громкости в приемнике и снова улыбнулся приятному голосу саксофона, раздавшемуся из динамиков. Ехать до точки назначения осталось недолго – километров сто. Где-то там и есть ареал обитания Лютого, там его родной лес. Летающий гид отматывал свои птичьи расстояния ничем не хуже спидометра форда Вьюна.

      В клетке, прихваченной морозом, волк вдыхал холодный воздух, который вырывался со свистом из носа недавнего объекта пристального внимания веселого карапуза. Общение между ними было скоротечно, но незабываемо. В их жилище он окреп, встал на ноги. Близость леса вселяла силу, лишь клетка держала его. Но Лютый знал, что преграда скоро падет. Хотя напрашивается вопрос: откуда зверь может знать, что его выпустят? Да и трудно представить, что может знать дикий зверь. Разве может он думать? Ведь он лишь слепо верит инстинктам.

      Но Лютый именно знал, что дом, который недавно мелькнул между деревьями – реальный человеческий дом, – близок ему и даже роднее, чем та нора, в которой воспитала его спасшая волчица, и роднее, чем дикий непроходимый лес. Неизвестно откуда, но он знал это. Волк даже знал то, что он вернется к людскому жилищу. Знал, что это место для него необходимо. Еще знал, что эта бесполезная птица, появившаяся на пути, по каким-то невероятным причинам станет его спутником на определенном отрезке жизни и даже больше – помощником. Это может показаться абсолютно невероятным – такой странный симбиоз из двух несовместимостей. Но кто, живя в этом абсурдном мире, может на сто процентов знать точно, кто с кем и что с чем совместимы?

      Вскоре "процессия" остановилась, точнее, сделал это огромный ворон.

      –Ну и тон! – заметив остановку "гида", произнес