Удивительные дети (сборник). Виктор Голявкин

понимаете, только что прибыл, запоздал маленько, а есть хочется ребёнку, – и мне моргает, чтобы я молчал.

      – Ишь ты! – говорит повар. – Может, котлету тебе вынести?

      Повар пошёл за котлетой, а я ему вслед закричал, что никакой котлеты мне не надо, но он всё-таки вынес мне хлеб с котлетой и ушёл, потому что у него каша могла подгореть.

      – Знакомый? – спросил я.

      – А как же! Знакомый! Котлету ведь дал. Ты мне-то дай половину.

      Я ему хотел всё отдать, а он взял половину, откусил и говорит:

      – Вкусная котлета!

      Я тоже стал есть, и котлета мне тоже понравилась.

      Он себе полный рот котлетой набил и говорит:

      – Не наешься… пойдём… ещё котлету попросим… нас двое, скажем, а котлету нам одну дали… Знаешь, я какую пословицу придумал? «Тот, кто много ест, никогда не пойдёт на тот свет».

      – Да ну тебя, не надо мне никаких котлет!

      – Как это так – не надо? Два человека одну котлету едят – это же форменное безобразие!

      Я и оглянуться не успел, как он ещё одну котлету притащил. Я никак не хотел у него половину брать, так он мне её просто насильно всучил и всё свою пословицу повторял.

      – А за кочерыжками ты можешь всегда приходить, – сказал Санька, дожёвывая котлету.

      – Не надо мне кочерыжек, – сказал я. – Терпеть я не могу эти кочерыжки!

      – Ну не надо так не надо, – сказал Санька. Он вздохнул. – Я, понимаешь, никогда не знаю, когда я наелся, всё ем, ем, пока живот, как мяч, не надуется.

      Вышел повар с ведром кочерыжек.

      – Может, вы стесняетесь, ребята, так вы, ребята, пожалуйста, не стесняйтесь, берите-ка, берите кочерыжки!

      Я назад отступил и говорю:

      – Нет, нет, мы не стесняемся…

      – Вы там ребят созовите, пусть они за кочерыжками приходят, – сказал он.

      – Война окончится, – сказал Санька, – они и заберут.

      – Скорей бы она окончилась, – сказал повар, – а то кочерыжки тут зря пропадают.

      Он ушёл со своими кочерыжками, а мы пошли по лагерю. Саньке как хозяину хотелось мне весь лагерь показать.

      – Если тебе кочерыжки нужны будут, так ты завсегда можешь за ними приходить, – сказал Санька.

      – Не очень-то я люблю их, – сказал я.

      – А я их люблю, – сказал Санька.

      – Чего же ты у него всё ведро не съел?

      – Как же я столько съем?

      – Зато никогда на тот свет не пошёл бы, – сказал я.

      – Я и так не пойду, – сказал он.

      В лагере

      Мы шли по лагерю, а Санька говорил:

      – Как с людьми беседовать – я знаю. У меня на это есть талант, мне все говорят, что у меня есть талант с людьми беседовать. А у тебя этого таланта, по всей видимости, нет, так ты лучше помолчи, когда я с людьми беседую.

      С людьми он действительно здо́рово беседовал.

      – …Лагерь у нас хороший, зря ты всё-таки частным образом живёшь…

      – Это всё родители придумали, – сказал я.

      – А ты что, сло́ва не имеешь? Взял бы и сказал: мол, так и так, пошлите, мол, меня в пионерский лагерь, не желаю, мол, я частным образом