Природа русского образа. Лидия Сычева

красивая, мы наблюдаем – плывет, как будто бы это белая молния успокоилась и идет по плесу, правда? А лебедь же об этом не знает! Он вышел на зеленый-зеленый луг, красивый, отряхнулся, все брызги серебристые, еще сверкучей дождя летят от него в четыре стороны, а он не знает… Вот настоящий-то Есенин – это белый лебедь. Если к нам, к русским поэтам в какой-то миг приходит это самовыражение в слове, Боже мой! Значит, нами руководит Христос, идущий через рыжий песок, через тяжелые дюны, через великий огненный ветер пустыни. Вот так и надо идти к русскому народу!

2002

      Украденное богатство

      О глубине и трагедийности

      – Валентин Васильевич, прошлый разговор мы начали с поэзии Осипа Мандельштама. Думаю, будет правильно, если в наших беседах мы будем касаться и творчества ныне действующих литераторов. Хочу вам прочесть несколько стихотворений из недавно вышедшей в Москве книги «Засекреченный рай». Её автор, поэт Игорь Тюленев, лауреат многих литературных премий. Юрий Кузнецов так охарактеризовал его творчество: «В стихах Игоря Тюленева ветвится ствол характера и судьбы. Если его характер принадлежит ему, то его судьба неотделима от судьбы Родины…».

      – Я хорошо знаю Игоря Тюленева. Пожалуйста, читайте.

      – Открываю сборник наугад… Стихотворение «Школьный музей».

      На родине моей в девятой школе,

      Отдали под музей начальный класс.

      И закупили тюлевые шторы,

      Развесили нас в профиль и в анфас.

      – Это не стихи и даже не басня. Это – поспешность, публицистика. Конечно, она вполне допустима в поэзии, но публицистика Пушкинская, Лермонтовская совсем иная:

      Нет, я не Байрон, я другой,

      Еще неведомый избранник

      Как он, гонимый миром странник,

      Но только с русскою душой.

      Горе какое, камень какой святой – в груди или на плечах; какой груз, Богом положенный, нареченный Богом нести! А Игорь Тюленев все говорит правильно, гладко: «И закупили тюлевые шторы». Но звучит это мелкотравчато… Профиль, анфас… Карикатурно.

      – Продолжаю:

      Поэт, биатлонист олимпиады

      И средний чин из президентских сфер

      Мы трое проучились здесь когда-то,

      Тот октябренок, этот пионер.

      – Ничего. Но сделано холодно. Читатель это чувствует, а значит, когда поэт писал, он был бесстрастным! И так ли важна сия информация?

      – Лишь я один – ни сено, ни солома,

      И видит Бог, нигде не состоял.

      Но вырван был поэзией из дома

      И вот… музейным экспонатом стал.

      – Плохо это! Игорь Тюленев – человек честный, умный, он учился у нас на Высших Литературных Курсах, занимался в семинаре Юрия Кузнецова. Но понимаете, в чем дело: у одного душа кричит, прекрасный язык, голос прекрасный, а совершенство техническое, как говорится, техника стиха, ему не дается.