Урки и мурки играют в жмурки. Фима Жиганец

апреля, Климск, с раннего утра до полудня

      – ЕСЕНИНА ЖАЛЬ, – вздохнул Шашель, когда они с Салфеткиным наконец поставили привезённые им колёса и выбрались на трассу. – Хороший парень. Будет теперь гнить – ни креста, ни могилы.

      – Да ладно, – угрюмо буркнул Салфеткин. – Мертвецу всё равно. Мне другого жаль. Бабок моих мне жаль.

      – Я же сказал – займу! – раздражённо отрезал Шашель. – Не ной.

      – Да что «займу»! – огрызнулся Салфеткин. – Твоё «займу» всё равно отдавать надо. Нет, я хочу эту тварь найти. И глотку ей перегрызть.

      – Ну ты Дракула… – насмешливо протянул Шашель. – Где его искать, этого козла? Он давно укатил, даже рукой не помахал.

      – Не знаю где, – опять буркнул Салфеткин. И вдруг хлопнул себя по лбу: – Нет, знаю!

      – За дорогой следи! – подскочил Шашель. – Чё ты колесо бросаешь? А то не одного козла придётся искать, а двух баранов. К тому же на кладбище. Ну? Чего ты там надумал? – И Шашель ткнул пальцем почему-то в свой лоб.

      – По чернушникам надо пробежаться! – предложил Салфеткин. – У нас в округе сколько их?

      – Какие ещё, на хрен, чернушники? – удивился Шашель. – Чернушники на зоне нарды мастерят. – Но тут же до него дошло: – А, ты про «мастерил», которые угнанные тачки рихтуют… Ну, ям пять я знаю. Трое под ворами, один, я так думаю, с ментами в доле. Плюс неманы, те гуляют сами по себе. Хотя ворам, наверно, отстёгивают на общее. От сумы да от тюрьмы… За «колючкой»-то всё равно бродяги рулят.

      – Давай всех этих подпольщиков пошерстим! – завёлся Салфеткин. – Вдруг им кто-то нашу «шестёру» скинет…

      – Вряд ли, – засомневался Шашель. – Наверно, малолетки развлеклись. Сейчас ссутся от радости. Им главное – что лавэ по-лёгкому срубили. А тачку уже давно бросили.

      – Может, и так, – грустно согласился Салфеткин. – Но недомерки, скорее, наш «чероки» угнали бы. Чего им с «жигулём» возиться?

      – Это верно, – кивнул Шашель. – У меня всё время это в башке вертится. Наверное, тот, кто угонял, прикинул, что за таким джипом стоит суровый народ. Лучше не связываться.

      – Чего ж они тогда бабки насунули?! – взвизгнул Салфеткин. – Не забздели…

      – Непонятка, – опять согласился Шашель. – Пожадничали. А жадность, как известно, фраера губит… Ну что ж, для верности можно пробежаться. Если эти чурбаны такие отмороженные, у них хватит дури и тачку на выкуп скинуть. Только кто же это такой крутыш? Местные весь автопарк Мао знают, как «Отче наш». А гастролёры откуда в курсах, где угнанную тачку пристроить?

      – Не забивай голову, – махнул рукой Салфеткин. – Поехали.

      НА ПЕРВЫХ ДВУХ ТОЧКАХ приятелям не повезло: свежих поступлений там вовсе не было. Правда, у дагестанца Бодруди «шестёрка» имелась, но доставили её месяц назад. Лишь когда Шашель с Салфеткиным сунулись в Посёлок Грибной, километрах в двенадцати от Климска, им крупно повезло.

      Место это славилось тем, что обитали здесь в основном глухонемые, на жаргоне – «неманы». Любопытно, что сами аборигены нормально