Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа. Валерий Мит

я проспал, а Лиза совершенно оправданно не стала меня будить, слишком уж трудным выдался вчерашний день.

      Есть не хотелось, вставать тоже.

      Я лежал, вспоминал события нескольких прошедших дней, и они казались мне чем-то невозможным. Слишком много их было, странных, не всегда поддающихся логике событий, а были ли они вообще?..

      Мне нравилось сомневаться в этом. – Думать, что всё осталось по-прежнему. Так, пусть ненадолго, но я мог снова стать самим собой.

      Приятно чувствовать себя в предсказуемом мире, где всё просто и понятно. Где есть любимая жена, любимые дети, работа, которая в целом нравится или к которой привык настолько, что она стала частью тебя. Где есть постоянные радости, не очень обременительные обязанности. – В том мире, который ты создал сам. – Где с очень большой вероятностью можно угадывать, что будет завтра. Где не случается больших перемен, где всё определено на много лет вперёд, а если что-то и выбивается из привычного порядка вещей, то это, как правило, мелочи, о которых совершенно не стоит беспокоиться.

      Мне не хотелось верить, что какая-то нелепая стычка на маленькой автомобильной парковке могла вырвать меня из моего привычного круга, разбить мой предсказуемый, любимый мир на мелкие осколки, не оставив мне ничего…, смогла изменить меня до неузнаваемости.

      Мне не хотелось верить, но и не верить я уже просто не мог.

      Я знал, что изменился.

      Я стал допускать вещи, которые совсем недавно были неприемлемы для меня.

      Я столкнулся с неведомым, проникся им, стал частью его. Эдмунд ли с его теориями стал причиной того или я сам, изменившись, расширил границы своего привычного мира – неясно.

      Странные провалы-виденья воспринимались мной теперь как вероятности моей жизни. Красочные, невероятные иные миры, не менее яркие, не менее живые, чем моя настоящая жизнь, и какая из них настоящая – теперь с полной уверенностью сказать было уже невозможно.

      Вымысел, иллюзии, реальность – всё перемешалось. Я уже не знал, во что верить, и я уже не знал точно, где я. Не знал, кто я теперь есть сам – двуличный, если не сказать многоликий, негодяй или жертва стечения роковых обстоятельств.

      Осталось ли во мне хоть что-то, что делало меня прежним, или оно исчезло уже навсегда, скрылось под новыми наслоениями, и я навсегда стал другим?

      Я верил, что нет, мне хотелось в это верить.

      В тот момент я лежал на своей больничной кровати и думал, что ничего ещё не потеряно. Верил, что стоит мне только захотеть – и всё вернётся.

      – Вот выпишусь из этой больницы, – чуть слышно сказал я себе, – вернусь домой и забуду обо всём, как о кошмарном сне.

      *

      Стук в дверь прервал мои мысли.

      В палату, улыбаясь, вошла моя жена.

      – Ну что, больной, ты как? – спросила Ира. – Смотри, кого я к тебе привела.

      Из-за её спины вышла моя дочь Анна.

      – Привет, папа, – сказала она, целуя меня в щёку.

      – Здравствуй, Аня, – ответил я, обнимая и целуя её в ответ.

      – А где наш