Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа. Валерий Мит

исчез.

      Мне стало казаться, что в своей обозримой вселенной я остался абсолютно один.

      *

      Я вернулся в палату. Ничего не хотелось. Мысли нескончаемым хороводом кружились в моей голове: Маша, Эдмунд, мой покойный друг, Лиза с её детскими обидами – все они вторили, говорили, пытались что-то до меня донести, я не мог разобрать ни слова в этой какофонии.

      Звонок сотового телефона заставил меня отвлечься от этих назойливых мыслей.

      Звонила жена.

      – Привет, мой любимый больной муж, – сказала она, посмеиваясь, – как отдыхается?

      – Честно говоря, Ира, хреново, – ответил я.

      – А что так, кто обидел моего пупсика? – продолжала она игривым тоном.

      Что отвечать на такой вопрос? Мы словно находились на разных планетах. Она на весёлой, полной жизни и радости, а я на мрачной, опустошённой, полной тоски и безысходности.

      Мы не могли сейчас понять друг друга, нас разделяло слишком большое расстояние.

      – Ты сможешь приехать? – тихо спросил я.

      – Наверное, не получится, Володя, – ответила она, резко меняя тон, чувствуя моё настроение. – Я ещё на работе, дома собака дожидается, продуктов у тебя полный холодильник, и я, честно говоря, вымотана до предела, вчера ведь толком поспать не удалось. Давай я приеду завтра и детей с собой возьму, все вместе тебя навестим.

      – Надеюсь, ты детям пока ничего не говорила? – спросил я.

      – Нет, пока не успела, мы ещё даже не связывались, – ответила она.

      – И не надо говорить, зачем их лишний раз расстраивать, тем более что я почти здоров, – сказал я. – Завтра посмотрю и, может быть, вообще домой уеду.

      – Здорово, а я тебя заберу, – сказала она.

      – Да, хорошо, только сначала нужно созвониться, я ведь ещё с доктором об этом не разговаривал, вдруг не отпустит. Давай созвонимся часиков в одиннадцать.

      И мы попрощались.

      Я лёг на кровать, включил телевизор. Смотреть было нечего, и я убавил звук. Монотонное бормотание и мелькание экрана немного раздражали. Я выключил телевизор и постепенно, незаметно для себя, заснул.

      И мне снился сон…

      *

      Мы повернули со Ждановской набережной на Большой проспект Петроградской стороны. За спиной у нас оставался Тучков мост.

      – Нет, Володя, ты не понимаешь, тут что-то другое. Она ведь ничего не знает, – говорил Андрей.

      – Женщины, может быть, иногда и не знают, но чувствуют всегда, – ответил я.

      – Слушай, но ведь месяц уже, тут чувствуй не чувствуй, а от физиологии никуда не деться, – сказал мой друг. – У меня уже сперматозоиды из ушей капают, и она должна испытывать то же самое, но нет, каждый день говорит: «Извини, сегодня не получится, давай завтра». А я, может быть, до завтра уже не дотяну – лопну.

      – Может быть, действительно у неё что-то со здоровьем, вы не пробовали сходить к врачу? – спросил я.

      – Говорили много раз на эту тему, – ответил Андрей, – но она ни в какую. Говорит, потерпи ещё немного, всё само образуется. А как оно образуется,