Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа. Валерий Мит

изменилось лицо, возможно, мой взгляд сверкнул чем-то недобрым. Маша отвела глаза, но вскоре я сумел взять себя в руки и совершенно спокойно ответил:

      – Мария Ивановна, я не любитель оправдываться, и я не знаю, откуда вы взяли, что мужчинам это свойственно.

      Уверяю вас, настоящий мужчина никогда так не сделает, а я пытаюсь быть в их числе.

      – То есть вы говорите – нет? – спросила она.

      – Нет, Маша, конечно, нет, кроме нас, это никого не касается, – ответил я.

      – Странно тогда, откуда об этом стало известно Эдмунду, не в астрале же, в самом деле, он это увидел, – сказала она. – Я виделась с ним сегодня около двух часов назад. Он странный человек, но сегодня его странность была выше всякой меры. Сегодня он внезапно уволился, ни о каких двухнедельных отработках слушать не пожелал. О том, что подводит клинику, оставляя нас без специалиста, не захотел даже думать. О том, что не увидит последнюю зарплату, выходное пособие и другие льготы, разговаривать не стал.

      Собрался в течение часа и покинул эту больницу, даже вещи свои оставил, сказал, что за ними пришлёт кого-нибудь позже.

      Собственно, я приехала сюда в основном поговорить с Эдмундом, но, как видите, нормального разговора не вышло. Вместо этого он как заведённый говорил о предназначениях. Радовался, что наконец-то нам с вами удалось встретиться, что теперь у нас с вами всё будет хорошо, ведь мы идеально подходим друг другу, и ещё много всего в этом роде.

      Честно говоря, есть грех, я подумала, что это вы его подговорили. А что я могла ещё подумать? – спросила она, видя мой удивлённый взгляд. – Я видела ваше расписание, знала, что сегодня у вас был приём…

      – Маша, – перебил я её, – Эдмунд Семёнович на своём приёме рассказывал мне то же самое. Он не простой человек, и что и откуда ему известно, никому неведомо.

      Мы многозначительно посмотрели друг на друга.

      Не знаю, о чём подумала она, но я в тот момент подумал о том, что с Эдмундом мы уже вряд ли увидимся, а ведь мы с ним так и не договорили.

      Мы помолчали.

      Первой нарушила молчание Маша.

      – Не знаю, будет ли тебе интересно, но я чувствую, что должна сказать: я уволила своего телохранителя. Да и охрану на входе попросила Игоря поменять.

      – Надеюсь, ты Игорю ничего не рассказывала? – спросил я.

      – Разумеется, нет, Володя, эта история касается только нас с тобой, – вернула она обратно мою же фразу.

      Мы опять замолчали, всё уже было сказано. Нечего было добавить, ведь мы уже решили закончить наши отношения. Да и не было по большому счёту никаких отношений, был небольшой эпизод, так, случайная связь.

      Мы молчали, пытаясь выбрать нейтральные, простые слова, для того чтоб проститься и не находили их. Мы знали, что любое неосторожное слово, любое действие могло нарушить это шаткое равновесие, и последствия этого предсказать было невозможно.

      Мы оба боялись и хотели этого.

      И мы молчали.

      Возможно, она ждала от меня