Свет и тени Востока. Очерки и истории из жизни. Maryam Demirel

испачкана. Странно. Бело-голубая резная дверь и ручка были в чем-то темно-красном, и был явственно виден отпечаток чьей-то ладони. Ощущение чего-то страшного, словно удушливый шарф, опутало шею. Я провела рукой по ручке и лизнула. Кровь. Это была кровь. Сердце бешено заколотилось. «Зейнеби, это – кровь», – говорю внезапно охрипшим голосом и толкаю дверь. Мы зашли во внутренний двор и закрыли калитку. На белых мраморных плитах дорожки были бордовые капли. Кто-то шел, истекая кровью. Мы бросили пакеты и побежали в дом. Мадам Фатма была сегодня дома одна. «Мама!» – испуганно закричала Зейнеб, и мы бросились в дом.

      Мы поднялись на второй этаж. Пол и лестница были тоже испачканы кровью. С криком мы ворвались на кухню, где перед нами предстала жуткая картина. На полу сидела женщина. Она была вся залита кровью и тихо всхлипывала. Кафтан был весь в крови. Лицо… Боже… Лица просто не было. Оно было все разбито. Губы, глаза, щеки. Похоже, выбиты зубы. Окровавленные спутанные волосы. Мать Зейнеб пыталась остановить кровь, прикладывая ткань к лицу женщины. «Амаль!» – тихо сказала подруга. Мои ноги подкосились, и я сползла по стене вниз, на пол.

      Мадам Фатма повернулась в нашу сторону и жестко сказала:

      – Что вы смотрите? Уходите! Уходите отсюда! Возьмите тряпки и протрите пол от крови. Живо. Ялла!!!!

      – Нужно позвонить в полицию. Нужно вызвать врача.

      Я встала и хотела подойти к Амаль, но мадам Фатма была неумолима.

      – Вон из кухни!

      И мы поплелись за тазами и тряпками. Уборка давалась с большим трудом: руки и ноги тряслись, а зубы выстукивали чечетку у нас обеих. Мы не могли прийти в себя от увиденного. Я не могла понять, почему они не позвонили в полицию, почему не вызвали неотложную помощь. Почему Амаль у соседки, а не в больнице? Зейнеб сказала, что мадам Амаль избил ее муж. Этот шикарный месье Ахмед, этот любезный французский модник зверски изувечил свою жену. Как это возможно? Он же как европеец…

      Мы закончили уборку и заперлись в моей комнате. К вечеру к нам пришла мадам Фатма. Она сочла нужным объяснить мне, как иностранке, что же здесь произошло. Амаль совершила страшный проступок. Проступок, который мог вызвать лишь душевные переживания у европейского человека: она изменила мужу с другим мужчиной. Один раз. Однако по законам шариата, а в Марокко шариатский суд, в случае доказательства ее вины Амаль ждала смертная казнь. Муж – человек, лишенный малейших душевных качеств, не стал обращаться в суд (пока). Он стал шантажировать жену изменой, измываться над ней и жестоко избивать за малейшую провинность. Несчастная стала жить в доме как раба. Муж с удовольствием издевался над женщиной, получив в руки самый главный козырь – распоряжаться ее жизнью. И это 1998 год, не древнее средневековье, современная, европеизированная и окультуренная французами страна. Сознание отказывалось признавать тот факт, что рядом с нами жило чудовище, проклятая тварь, которая зверствовала над несчастной женщиной, и никто и ничто не могло его остановить. Их религия и законы были