Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том третий. Нелли Шульман

видеть вас в добром здравии, товарищ барон, – прислонившись к косяку, Максимилиан фон Рабе пристально его разглядывал, – пойдемте… – щелкнули длинные пальцы, – я приглашаю вас на прогулку.

      Максимилиан наткнулся на гравюру, приписываемую Дюреру, исключительно по случайности. Встречая партайгеноссе Рауффа, в Буэнос-Айресе, после его поездки на восток, Макс прошелся по магазинам. Муху он в столицу не взял, сухо заметив зятю:

      – Вы долго не виделись с Эммой, не знаете «Орлиного гнезда». Оставайтесь на базе, познакомьтесь с размахом стройки… – в ноябре, к началу лета, установилась отличная погода. Списанные армейские грузовики, украшенные эмблемой будущего горнолыжного курорта, без труда привозили из Ушуайи все необходимое.

      Через посредника, в Буэнос-Айресе, Максимилиан приобрел гидропланы. На них предполагалось катать туристов. Муха хорошо управлялся со штурвалом. Обергруппенфюрер поручил зятю обучить и других офицеров. На базе служили товарищи, трудившиеся инженерами, в Люфтваффе. Принимая гидропланы, один из них присвистнул:

      – Редкая машина, партайгеноссе фон Рабе. Должно быть, американцы взяли гидроплан, как трофей, после разгрома Японии… – Максимилиан в самолетах не разбирался. Он подписал договор, вскользь пробежав глазами технические характеристики машин.

      Они получили Aichi M6A Seiran, новейший гидросамолет императорской авиации, предназначенный для старта с подводных лодок. Инженеры уверили Макса, что машина поместится на одной из лодок флотилии:

      – Для него нужен ангар диаметром всего лишь в три с половиной метра… – инженер, ласково, погладил самолет по крылу, – шасси машины складывается, оперение убирается… – Айчи брал на борт двоих человек, и был вооружен бомбами с пулеметом. Заново оснастить самолет не представляло никакого труда. Айчи мог сесть и на землю. Дальность полета машины колебалась у отметки в две тысячи километров.

      Обергруппенфюрер велел зятю, как следует, изучить новинку:

      – Если 1103 оказалась в руках ваших бывших соотечественников, – Макс поднял бровь, – то вряд ли МГБ поселит ее в Москве. Сибирь, Дальний Восток… – Макс загибал пальцы, – эти отдаленные места теперь нам доступны… – оставалось ждать весточки от полковника Воронова, на женевский почтамт. Макс еще не знал, как обставит обмен близнецов. Все зависело от того, где будет пребывать полковник:

      – Но вряд ли русские ему обрадуются… – усмехнулся Макс, за отменным завтраком, в столичной гостинице, – может быть, они решат, что Петр Арсеньевич, рискуя жизнью, явился в СССР, за сыном… – Макс, изящным жестом, добавил в кофе сливок:

      – Русские не подозревают о трагической истории покойной Далилы и ее возлюбленного… – на абонентский ящик Макса, на почтамте в Буэнос-Айресе, приходили письма от его швейцарского адвоката, отчеты из банка, и весточки от товарищей, разыскивающих нужных ему людей, в оккупированной Германии.

      На окраине