Наследники Рима. Все романы цикла «Божественный мир» в новом и полном издании. Борис Толчинский

Скажи, что в городе творится?

      – О-о, тут такое было! Народ ходил к дворцу и требовал от герцога освободить тебя.

      – Ходил?

      – Прости. Герцог велел разогнать толпу. И её разогнали. Я слышала, десятки человек убиты, а заводилы арестованы, завтра их казнят.

      «Я так и знал! – с горечью подумал Варг. – О, разве это справедливо: я ничего ещё не сделал для моих людей, а они уже гибнут за меня?»

      – Но есть и хорошие новости, – продолжала Доротея. – Ромуальд и с ним ещё пятеро твоих друзей… они сбежали из Нарбонны. И правильно сделали, потому что Кримхильда советовала герцогу арестовать и их. Ещё я видела, как барон Видар и барон Старкад вместе ходили к герцогу просить за тебя… и я подумала, что если эти двое решились действовать совместно, то и другие бароны… во всяком случае, большинство… тоже за тебя!

      Гордость за жену проникла в сердце принца, и он подумал: «Какая умница моя Дора! Так и есть. Видар и Старкад друг друга ненавидят, потому что дед Видара когда-то изнасиловал мать Старкада. Но оба барона – честные рыцари, и оба за меня, и оба ненавидят пришлых амореев. Действительно, хороший признак, если они к отцу ходили вместе!».

      – А что отец?

      Доротея виновато опустила глаза.

      – Не знаю.

      – А что ты думаешь сама?

      Девушка изумленно посмотрела на него. Никогда прежде муж не спрашивал её мнения, а тем более по вопросу, касающемуся политики. Однако он касался не только политики, но и самой жизни принца, поэтому Доротея бестрепетно ответила:

      – Я думаю, по доброй воле герцог не выпустит тебя. Прости.

      Варг усмехнулся.

      – Тебе незачем извиняться. Ты поступила, как верная жена. Могла схитрить, могла слукавить, могла сказать, мол, скоро из темницы выйдешь, – но ты сказала правду. И вот я думаю… ты ведь понимаешь, у меня полно времени для раздумий… откуда ты взялась такая? Не могу понять!

      – А что тут понимать? – с болью и надеждой воскликнула Доротея. – Я люблю тебя, это пойми, люблю!

      Принц отвернулся.

      – Не знаю. А вдруг через тебя отец твой Марцеллин готовит мне ловушку?

      Следующие слова девушки изумили его и заставили задуматься. Она сказала:

      – Может быть. Отец – это отец. Тебе ли этого не знать, каков бывает отец? Но я… люблю тебя! И мне неважно, что замышляет мой отец! Хочешь – верь мне, а хочешь – не верь, но я скажу: тебя, любимый, не оставлю… никогда! Что бы ни сотворил Корнелий, он больше мне не господин! Ты – господин моей души, мой муж!

      Дверь отворилась снова, и фигура в проеме произнесла голосом барона Фальдра:

      – Свидание окончено, мой принц. А вы, княжна…

      – Барон, постойте! – воскликнула Доротея. – Минутку дайте мне, всего одну минутку!

      Фальдр заколебался, но, уловив выражение лица принца, кивнул и скрылся за дверью. «Похоже, и этот в душе за меня, – подумалось Варгу. – Лишь авторитет герцога сдерживает их. Бароны присягали моему отцу и остаются верны ему, хотя отец уже другой, не тот, кому бароны присягали»

      Доротея