Наследники Рима. Все романы цикла «Божественный мир» в новом и полном издании. Борис Толчинский

рождается могущество Империи Чудовищ. Там Хрустальная Гора, там добывают кристаллы-эфириты, там звезда Эфира сияет над Храмом Фатума… Она сияет и поражает всё и всех вокруг, от мертвых камней до животных и людей. О, эфир животворящий! Ты думаешь, мой благородный друг, эфир – это только благо? Думаешь, эфир – это дармовая сила, это машины, движущиеся сами по себе, это пушки, которые не нужно заряжать, думаешь, это милость богов? Н-да, милость!.. Мы с отцом прожили в теополисе пять лет. В Священном Городе, что скрывается в толще Хрустальной Горы… немногие выдерживают столько! Мы изучали науки, и мы постигли истину… ту истину, которую невежды и враги называют ересью! Эфир отомстил нам: да, мне только двадцать два, а выгляжу вдвое старше! Если не втрое… Однако ни о чём я не жалею: губительное излучение Эфира поразило только моё тело, а душу – прояснило! Я стал свободен; клянусь, в свои-то годы я больше прожил на свободе, чем все мои соотечественники за сотни лет!

      Мне хотелось ещё очень и очень многое сказать этому благородному юноше, которого послал нам Единый, – но в это самое время послышался скрежет ключа в двери. Мне пришлось попрощаться с принцем и исчезнуть.

      Бедняга варвар! Он так и не понял, каким же чудом я проник в его темницу. И тем более не понял, как я из неё исчез.

      Отец считает, это даже хорошо: таинственность есть власть, а когда всё ясно, для власти места нет. Власть нам потребуется вскоре. Мы разобрались в обстановке и наметили план, как сотворить из Варга орудие нашей священной мести Империи. Поистине, идеальное орудие! Его руками мы вымостим для всех народов Ойкумены дорогу к справедливости, свободе, счастью.

      – Мы будем идиотами, если не воспользуемся столь благоприятной возможностью, – говорил отец.

      * * *

      Чугунная дверь с ужасным скрежетом отворилась. Варг, ещё не успевший отойти от встречи с живым призраком молодого Ульпина, оторопело взирал на новое чудное явление. Принц видел в дверном проеме барона Фальдра, начальника герцогской стражи, и ещё двоих рыцарей. Они сопровождали девушку. Тонкий стан под традиционным галльским платьем-рубахой, маленькие руки, правильный овал лица, отмеченный аристократизмом, прямой носик, волосы спрятаны под головной платок, большие глаза, распухшие от слез…

      Увидев Варга, девушка вырвалась вперед и припала к прутьям стальной решетки.

      – Любимый!.. Мой любимый! Ты жив, какое счастье!

      Барон Фальдр тактично затворил дверь с той стороны, оставляя принца наедине с женой.

      Как всегда в присутствии Доротеи, Варг испытал некоторое смущение. Он разрывался между разумом и чувствами. Разум подсказывал ему: эта женщина, дочь князя и сенатора Корнелия Марцеллина, – лазутчица амореев, шпионка, приставленная к нему с целью покрепче привязать его к ненавистной Империи. Но чувства… неожиданно родившиеся чувства к этой странной девушке заставляли забывать о пропасти, разделявшей их.

      Полгода они жили вместе. Он никогда ещё не встречал такой терпеливой, чуткой, покорной женщины. Доротея молчаливо сносила