Наследники Рима. Все романы цикла «Божественный мир» в новом и полном издании. Борис Толчинский

в кресле у ложа Софии.

      – Итак, ваше сиятельство, нужно признать, что мятежники захватили контроль над столицей герцогства, – заключил Септимий Доламин.

      – Насколько значительны их силы?

      – Судя по наблюдениям с крейсера, речь может идти о войске численностью от двух до четырёх тысяч человек. Более точные данные получить пока невозможно.

      – Я так и думала, – проговорила София Юстина. – Солдаты вашего отца, герцогиня, присоединились к войску узурпатора.

      «А это, в свою очередь, означает, что нам не удастся спровоцировать гражданскую войну, – ещё подумала она. – Придется тебе, дорогая подруга, въезжать в Нарбонну на наших мечах. И опять мы будем выглядеть интервентами! Это печально, но необходимо. Я не могу отступиться от тебя сейчас, когда твои враги жестоко унизили меня, а ты спасла мне жизнь»

      – Негодяи, – прошипела Кримхильда. – Я их казню, подлых изменщиков, клянусь богами!

      Аморийцы сочли за лучшее пропустить последнюю фразу злополучной герцогини мимо ушей и продолжили разговор между собой на патрисианском сиа. Уяснив ситуацию, княгиня сказала:

      – Следует немедля высадить десант морской пехоты и дать решительный отпор мятежникам, пока они приходят в себя после так называемой победы.

      – У меня от когорты осталось не более пятисот человек, – ответил командующий.

      – Этого вполне достаточно, адмирал. Или вы сомневаетесь в победе наших доблестных легионеров над зарвавшимися петухами43?

      Септимий Доламин нахмурился и с выражением заметил:

      – Эти, как вы выражаетесь, зарвавшиеся петухи уже уничтожили более полутора сотен моих солдат!

      – По-вашему, солдаты пали напрасно?

      – Никак нет, ваше сиятельство. Они спасали вашу жизнь. Однако если бы вы послушали меня вчера, вашей жизни ничего бы не угрожало, а мои солдаты сохранили бы свои жизни.

      – Ne sutor supra crepidam44, – ледяным тоном промолвила София. – Я сделала то, что обязана была сделать, и не вам судить мою политику.

      – Так точно, ваше сиятельство. Я не политик, я воин. Мне дороги жизни моих подчиненных, таких же солдат императора, как я. Поэтому я не позволю бросать их в огонь брани, точно дрова в печку!

      Теперь нахмурилась София. Она устремила на командующего суровый взгляд и отчеканила:

      – От вас не требуется принимать решения, контр-адмирал. Вам надлежит выполнять то, что я приказываю. У вас есть час для подготовки операции. Можете быть свободны.

      Сказав так, она прикрыла глаза.

      – Я этого не сделаю, – сказал Септимий Доламин.

      София Юстина открыла глаза – в них было удивление.

      – Это что, бунт? Вы забываете, кто я?

      – Никак нет, ваше сиятельство. Это вы забываете, что я не ваш слуга!

      Княгиня рассмеялась; новая ситуация огорчала бы её, если бы не казалась столь забавной.

      – Я министр имперского правительства, меня назначил сам Божественный Виктор – а вы кто такой?

      Командующий призвал

43

Игра слов: в переводе с латыни «gallus» – «петух».

44

«Пусть сапожник судит не выше сапог» (лат.)