Русский ад. Книга первая. Андрей Караулов

суке, дай!.. Лупи гада!

      Тур метнулся к обрыву, но утонул в снегу.

      – Ухо-о-дит, бл…

      Грачев не договорил: вертолет министра обороны Российской Федерации резко развернулся к скалам.

      Зверь всегда чувствует приближение смерти.

      – Залег, сука… Вишь-ка, залег! Вертай взад!.. Вертай взад машину, майор!

      Бить зверя с вертолета – феерическое наслаждение; министр обороны и его генералы расстреливали горных козлов из автоматов Калашникова.

      – Сажай на склон! В снег давай… в снег… Клади машину, майор!

      Барсуков развернулся спиной к окну.

      Кровь, кишки, клочья шерсти… Настоящий генерал и на охоте чувствует себя полководцем.

      – Куда ж на склон, Паша… это ж полностью бардак, ты ж не Дэвид Копперфилд, твою мать… чтоб в Ниагару сигать!

      В отличие от министра обороны Российской Федерации комендант Кремля, генерал-лейтенант Михаил Иванович Барсуков ненавидел охоту.

      – Слушай, а этот пацан привязанный сигает? Копперфилд этот? – заинтересовался Грачев. – А?

      От министра обороны несло сапогами и водкой; когда Грачев наклонялся к нему, Барсуков задерживал дыхание, но это не спасало – от Павла Сергеевича всегда несло черт знает чем.

      Барсуков не ответил. Он беспомощно смотрел куда-то на горы, на снег… Михаил Иванович так устал, что ничего не видел вокруг. Президент страны опять (в который уже раз!) приказал ему «прощупать десантника», а у Грачева, черт возьми, отпуск до первого ноября, значит, здесь, в Красной, придется сидеть недели две… – это жизнь, а?

      – Паш, круто ведь, ну глянь, блин…

      – Ла-а-дно те, майор у меня ас!

      – Я что, бл, пропасть не видел?.. – нервничал Барсуков.

      – А ты че видел-то, кроме Кремля? – усмехался Грачев.

      Вертолет медленно спускался на склон.

      – Давай, Ваня, давай! – заорал министр обороны. – На плацу его подхвачу! На плацу возьму суку! Ванька, вперед!..

      Шеф-пилот Иван Шорохов расплылся в улыбке: командующий и сам орел, и полет у него орлиный!

      Тур задрал морду – смотрел в небо. Люди слабее, чем тори, но у людей ружья.

      – Су-ка-а! – завопил Грачев. – На, гад, возьми, возьми!..

      Вертолет крутился в горах как сумасшедший, не понимая, что хотят от него эти люди.

      Охота для Грачева была как сражение – ему не хватало крови. Без войны Павел Сергеевич был как сирота.

      Тур упал на снег. Он, кажется, так и не понял, что его убили.

      Тушу не взяли (вся в крови), оставили шакалам. Грачев торопился на танцы: в Красной Поляне, на том самом склоне, где стоит с конца прошлого века просторная деревенская изба, построенная для императора Николая Александровича Романова, расположилась – поблизости – турбаза Министерства обороны.

      От скуки (отдых всегда скука) Павел Сергеевич заходил по вечерам на танцплощадку.

      Офицерские жены не терялись:

      – Разрешите пригласить, товарищ генерал армии?

      – Разрешаю, –