Одно слово стоит тысячи. Лю Чжэньюнь

у каждого была своя чашка со сборным блюдом. Не вдаваясь в подробности, перечислим лишь самых важных гостей семейства Циней, что сидели за главным столом. Итак, там разместились два старших брата Цинь Маньцин, сельский помещик Лао Фань, помещик Лао Фэн из деревни Фэнбаньцзао, помещик Лао Го из деревни Голива и хозяин шелковой лавки «Благость чудесного леса» Лао Цзинь. И вот когда остальные гости Лао Яна смалодушничали, за этот стол сквозь толпу проследовал Ян Байли. Хотя сама по себе его работа кочегара внимания не заслуживала, он успел помотаться по разным городам и, так сказать, повидать мир. К тому же он умел «позаливать», аудитория его ничуть не смущала, поэтому, присев за главный стол, он смотрелся там вполне органично. Возможно, виной тому были накопившиеся на работе обиды, но только свадьба Ян Байе стала для него настоящей отдушиной. Пока гости ели и пили, никакого неловкого молчания за столом не наблюдалось, тем более что говорил лишь Ян Байли, остальные его слушали. «Заливать», сидя в шляпе и при пиджачке, это, знаете ли, не то же самое, что «заливать» на проходной «Яньцзиньского чугуноплавильного комбината» в робе обычного рабочего. Да и «заливал» он не просто по следам яньцзиньских событий. В его арсенале были всевозможные забавные байки, услышанные им по дороге из Синьсяна в Бэйпин, из Синьсяна в Ханькоу или на обратном пути из Бэйпина или Ханькоу. Вообще-то, на своем рабочем месте Ян Байли, кроме растопки, ничем интересным не занимался, однако любая самая заурядная история в его изложении превращалась в шедевр. Ну, например, как-то раз ехали они, ехали, и вдруг их паровоз сбил насмерть молодую девушку. Паровоз резко затормозил и остановился, и тут прямо на их глазах из тела девушки выскочила рыжая лисица и в одну секунду исчезла без следа. Что бы это могло значить? Изумленные слушатели молчали, а Ян Байли продолжал заливать про то, что эта девушка не была ни человеком, ни лисицей. А дело вот в чем. Как-то в один год, когда для ремонта железной дороги понадобились шпалы, с северо-востока доставили партию срубленных деревьев, среди них попалось чудо-дерево, в которое ранее переродилась одна дьяволица. И теперь каждый год, в тот самый день, когда было срублено чудо-дерево, она появляется и пугает людей. К примеру, едет среди ночи паровоз, его огни освещают расстояние до пяти ли. Вот он едет-едет, и вдруг прямо верхом на луче от фары возникает мужик и неистово кричит: «Печенку и легкие оставь себе, а вот сердце верни!» Причем мужик-то не то чтобы какой-то дух, а вполне себе реальный человек, безвинно осужденный на смертную казнь скобарь из Ханьданя. Не докричавшись в свое время в зале суда, он теперь решил это делать верхом на луче от паровозной фары. Богатые гости со стороны семейства Цинь ничего другого и не ждали от кочегара. Слушая, как «заливает» Ян Байли, они лишь посмеивались про себя. «Заливалки» Ян Байли, рассчитанные на уровень Ню Госина и закупщика Лао Ваня, конкретно для этой аудитории не подходили. Поэтому, когда он заголосил от имени скобаря, оседлавшего луч