Получи своё!. Алексей Николаевич Наст

и тот завалился на бок – такова была сила удара. Стеклов даже не хрюкнул, хватал ртом, пытаясь поймать воздух, и покраснел, словно свекла.

      –Нет! Оставьте его! А-а-а-а-а!!!

      Все невольно обернулись – из складов выскочила, насмерть перепуганная, бледная женщина, зачёсанная, но симпатичная.

      Рэд хмуро глянул на своих архаров. Они повскакивали с мотоциклов, и кинулись к женщине.

      –А-а!!! А!!! – она в ужасе бросилась обратно внутрь склада.

      Амбалы, смеясь, ввалились следом за ней, и тут же, вопль ужаса и отчаянья, донёсся оттуда.

      Стеклов очнулся, потянулся рукой к Пятачине.

      –Рэд, что ты творишь!? Это моя жена! Ред, не трогайте её.

      Рэд был беспощаден, показал ему кукиш, с весёлым презрением:

      –Вот! Понял?! У тебя уже ничего нет – ни цеха, ни жены. И товара нет.

      –Нет! Только не это! Я продам минералку (уже договорился), и заплачу положенное! Обещаю!

      –А дальше? Как дальше будешь платить, если из-за твоей тупости, менты сегодня ранним утром разгромят здесь все? Даже не разгромят, а аккуратно вывезут, и сынок, а, может быть, племянник, какого-нибудь властного «шишки», продолжит во всю шпарить поддельную газированную воду. Что? Что скажешь? С новым «варягом» приехало семьдесят родичей и друзей с Дальнего Востока, и сейчас, начался новый передел. Ты, тварь, кому из новых, «заранее» сдал свой бизнес?!

      –Никому ничего не сдавал! Пожалуйста!

      –Поздно. Товар, Голубая Молния забирает себе в счёт выплат и твоего тупого банкротства!

      –Там ведь много больше!

      –Убью, сука, если будешь вякать!

      Миша, наблюдая за сценой расправы, снова наполнился изумлением – жену Стеклова безжалостно насиловали, её крики пронизали округу, а тот торговался из-за своих прибылей. Ну, и падаль он конченная! Они достойны того, чтобы над ними изголялись всякие «молнии» и другие уроды, если забыли основные понятия о чести и уважении к себе…

      Мише уже было не жаль, вымазанного кровью Стеклова. Сердце надрывалось, только, из-за его жены, да, и то, в глубине души, гнездилось сомнение, искренни ли её крики – ведь все они, жены данников Голубой Молнии, не однажды отрабатывали дань «натурой».

      Из тёмного дверного проёма склада, показался один из утомлённых амбалов.

      –Пашка, накажи его! – Рэд Пятачина указал на, стоявшего перед ним на коленях, Стеклова.

      Амбал недовольно скривился: «Опять!», но послушно начал расстёгивать свои кожаные брюки.

      Стеклов, в ужасе, замотал головой, встал на четвереньки, и быстро-быстро, пополз прочь.

      Пашка, с полуспущенными брюками, белея задницей, нагнал Стеклова.

      Миша, отворачиваясь, включил двигатель своей иномарки (он так и не выходил из машины), стал разворачивать авто, собираясь уезжать.

      –Ой-ё! – взвыл Стеклов.

      Рэд Пятачина замахал рукой Мише.

      –Стой! Стой, тебе говорят!

      –Что?

      –Почему уезжаешь? Я тебя не отпускал.

      –Я просто машину разворачивал.

      –Сиди и жди. Вместе уедем.

      На территории завода, урча, въезжал «камаз» с тентованным прицепом.

      Амбалы