Получи своё!. Алексей Николаевич Наст

Я там, как дурень с этой баней… Какие люди-и! – глаза Рэда хищно подобрели. Он смотрел на Мишу и Галину. – Гы-гы-гы! А я уже готов! Готов! Аа-уа!

      Он вдруг, как взбесившаяся горилла, помчался к бассейну, сотрясая своим топотом землю, остановился, ловким рывком расстегнул ширинку клетчатых шорт и, нисколько не стесняясь ошеломленного Миши, вывалил наружу своё огромное жилистое добро. Миша успел подумать, что Пятачина разоблачил его, и теперь намеревался прилюдно оросить мочой, а после отдать на мучения выродкам амбалам-«палачам».

      Ещё мгновенье, и Миша, коротким ударом кулака, размозжил бы покрытые редкими волосками коричневые яйца гиганта, но случилось невероятное – Рэд Пятачина, опустившись на одно колено, приподнял на руке побледневшую Галину, заорал победно: «А-а-а-а-а-а!!!», секунда, и женщина, рыдая, уже давилась грубым минетом.

      Миша проникся глубочайшим омерзением – так, тот тип, который оправдался, стоя на коленях перед Голубой Молнией, и был знаменитый торговец Ордынцев – он оставил свою жену «отрабатывать» неустойку. Фу! Вот она, мерзкая цена сытой жизни! Как же так? Неужели можно ради денег идти на такое унижение? Ужас!

      –Что ты говорил, Рэд, насчёт бани? Уже готова? – в калитку входил Голубая Молния. Он благодушно улыбался.

      –Да, баня готова, можно париться, – отозвался Пятачина, внимательно наблюдая, как кореянка гложет его член. Ни один мускул на его красном лице не выдавал чувственных эмоций, которые он испытывал.

      Миша полез из бассейна.

      –Миша, пойдём в баню! Пива попьём, поговорим, – позвал Голубая Молния.

      –С удовольствием, – отозвался Миша. Он готов был провалиться сквозь землю, только бы, не видеть происходящего с Галей! В душе всё просто перевернулось, всё полетело в тар-тары-ры – тёплые воспоминания о первой влюблённости, собственная самоуверенность. Он попал в мир извращённой жестокости и циничного поклонения деньгам, ради них людишки шли на невероятные унижения и безумно трусили, не желая бороться за собственную честь.

      –Пятак, ты идёшь?! – позвал Молния.

      –Иду, – Пятачина извлёк хозяйство изо рта отиравшейся ладонью кореянки, застегнул шорты, кивнул на Галину двум амбалам. – Сделайте её как следует! Может, муж будет умнее в дальнейшем. Взял моду – второй раз её уже оставляет.

      Пятачина нагнал Молнию и Мишу, улыбаясь, опустил тяжелую руку Мише на плечо, словно только что заметил, спросил:

      –Как жизнь, Миша?

      –Живой!

      –Гы-гы! Пока живой? Ну-ну…

      Баня была низеньким розовым домиком с черепичной крышей, наполовину скрытым зарослями высоченной черёмухи. Голубая Молния распахнул аккуратную дверцу, и шагнул в тёмный предбанник. Пятачина пропустил вперёд себя Мишу. Стали раздеваться – два толстых здоровяка заняли всё пространство – Миша с трудом протиснулся между ними и стянул купальные шорты. Пятачина ловко спустил свои обычные шорты, под которыми трусов не было, и через голову, сдёрнул майку. Его мужское естество, всё ещё тугое и упругое, вызывающе торчало. Миша опустил взгляд на своего «красавца» – тот спал. У Молнии тоже было всё спокойно. Молния почесал свой подбородок, ухмыльнулся.

      Пятачина,