Лирика. Вероника Тушнова

и кажется: где-то звучит

      железная разноголосица.

      А это все сердце стучит и стучит —

      незрячее сердце колотится.

      Тропинка ныряет в пыли голубой,

      в глухом полыхании месяца.

      Пойти по тропинке – и можно с тобой,

      наверное, где-нибудь встретиться.

      «И знаю все, и ничего не знаю…»

      И знаю все, и ничего не знаю…

      И не пойму, чего же хочешь ты,

      с чужого сердца с болью отдирая

      налегших лет тяжелые пласты.

      Трещат и рвутся спутанные корни.

      И вот, не двигаясь и не дыша,

      лежит в ладонях, голубя покорней,

      тобою обнаженная душа.

      Тебе дозволена любая прихоть.

      Но быть душе забавою не след.

      И раз ты взял ее, так посмотри хоть

      в ее глаза, в ее тепло и свет.

      «Помню празднество ветра и солнца…»

      Помню празднество ветра и солнца,

      эти лучшие наши часы,

      и ромашек медовые донца,

      побелевшие от росы.

      Помню ржавые мокрые листья

      в полусвете угасшего дня.

      Горьких ягод озябшие кисти

      ты с рябины срывал для меня.

      Помню, снежные тучи повисли,

      их кружила седая вода.

      Все улыбки, и слезы, и мысли

      я тебе отдавала тогда.

      Я любила и холод вокзала,

      и огней исчезающий след…

      Я, должно быть, тогда еще знала —

      так рождается песня на свет.

      Сон

      Мне все это снилось еще накануне,

      в летящем вагоне, где дуло в окно…

      Мне виделся город в дыму полнолунья,

      совсем незнакомый, любимый давно.

      Куда-то я шла переулком мощеным,

      в каком-то дворе очутилась потом,

      с наружною лестницей

      и освещенным

      зеленою лампой

      чердачным окном.

      И дворик, и облик старинного дома —

      все было пугающе, страшно знакомо,

      и, что-то чудесное вспомнить спеша,

      во мне холодела от счастья душа.

      А может, все было не так, а иначе,

      забыто, придумано…

      Будем честны:

      что может быть неблагодарней задачи

      невнятно и длинно рассказывать сны?

      Коснись – и от сна отлетает дыханье,

      с мерцающих крыльев слетает пыльца.

      И – где оно, где оно? – то полыханье,

      которое в снах озаряет сердца?

      Но жизнь мне послала нежданную помощь:

      я все отыскала – и город, и полночь,

      и лестницу ту, и окошко в стене…

      Мне память твердила: теперь-то ты помнишь?

      А мне все казалось, что это во сне.

      «Всплески мерные за бортами…»

      Всплески мерные

      за бортами,

      посвист свежего ветерка,

      смутно дизелей бормотанье

      долетает из глубока.

      Берега обступают тесно

      темным ельником и сосной,

      удивительны и прелестны

      тишиною своей лесной.

      После долгих просторов моря,

      где