Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути. З. Г. Френкель

и каталогом книг и в качестве гонорара уплатил мне не то 15, не то 20 рублей, во всяком случае, раза в три-четыре меньше, чем я ожидал. Я постеснялся сказать ему об этом. Просто не мог. Очевидно, сам он никогда не выполнял подобных работ за плату. Он производил впечатление избалованного жизнью и воспитанием барина.

      Из русских профессоров, приехавших в Дерпт несколько позднее, я познакомился у Дьяконовых с Францем Юльевичем Левинсоном-Лессингом[33]. Небольшого роста, всегда внимательно слушавший собеседника, он принадлежал к группе передовых русских учёных и довольно скоро в Дерпте приобрёл репутацию серьёзного исследователя. Жена его так же, как и он, изучала специально минералогию, петрографию и геологию. Позднее, уже в советский период, мне приходилось встречаться с Францем Юльевичем в Политехническом институте, потом на Академической базе в Заполярье, где Франц Юльевич изучал вместе с профессором Ферсманом[34] минеральные богатства Хибинского хребта, и в Крыму, в Коктебеле, где он упорно работал летом в Институте по изучению крымских горных пород.

      В первые годы дерптской жизни я старался возможно больше читать по-немецки и слушать немецкую речь. Выдающимся немецким оратором считался брат профессора физики Артура фон Эттингена – профессор Александр фон Эттинген, читавший на философском факультете курс Moral Statistik. Несколько раз я слушал его, не столько следя за содержанием его изложения, сколько старясь усвоить обороты его красивой, нередко изобиловавшей ораторскими приёмами, речи.

      Мне рекомендовали в целях усвоения немецкой речи слушать в университетской кирке проповеди теолога профессора Хершельмана. Слишком много времени при этом уходило на слушание песнопений и своеобразной стройной и гармоничной музыки органа. Для понимания и усвоения немецкого языка проповеди Хершельмана приносили много пользы, хотя в них было мало непосредственной искренности и простоты и слишком много протестантской показной нравственной высоты. В начале проповеди Хершельман благоговейно обращался к всевышнему за указанием чему, какому вопросу посвятить проповедь: «und wenn ich an unseren Herr Gott mich wende», – и он театрально раскрывал книгу Священного Писания и читал на как бы случайно выпавшей странице текст, который, очевидно, он избрал заранее темой своей проповеди.

      Для чтения чаще всего я покупал в издании Universal-Bibliotek отдельными томиками (стоившими лишь несколько копеек) новинки, вроде Беллами – «Im Jahre 2000» («В 2000-м году») или только что появлявшиеся в немецком переводе «Wer ist Schuld?» Герцена, стихотворения Лермонтова (в переводе Фидлера), немецкие переводы Тургенева, Толстого. Читая русских авторов на немецком языке, не нужно было задумываться над отдельными немецкими выражениями. Смысл их был ясен сам собою. После прочтения целого томика оставалось впечатление, будто перечитывал его на русском языке. Отдельными томиками покупал я и дешёвые издания Гейне, Шиллера, Гёте. Целые страницы из «Фауста» с тех пор остаются в моей памяти. Когда-то,

33

Левинсон-Лессинг Франц Юльевич (1861–1939) – петрограф, минералог и вулканолог, академик АН СССР (1925).

34

Ферсман Александр Евгеньевич (1883–1945) – геохимик и минералог, один из основоположников геохимии, академик АН СССР (1925).