Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй. Нелли Шульман

разыгрывать шахматные партии:

      – Мы с ним играли, на мельнице… – она подперла ладонью белую щеку, – он и Хану маленькую играть научил. Любил он меня, как Аарон покойный… – Ханеле двигала фигуры:

      – Все беды от любви. Но девочка новая, не такая получится. Она тоже полюбит, только я думала, кого. Но теперь понятно стало… – когда Ханеле все увидела, перед Шабатом, она улыбнулась:

      – Вот оно как. Сын матери своей. Хорошо, моей девочке именно такой муж и нужен… – за трапезой она пребывала в добром настроении, и даже пела, чего за ней обычно не замечали.

      – Девочки меня на прощанье расцеловали… – она взяла мягкий кусочек халы, – они завтра придут. Мы Субботу проводим, опять споем. Хорошая суббота выпала, а скоро и Новый Год… – Ханеле не интересовало белое облако, над разрушенным городом:

      – Она себя винит, – подытожила женщина, – но такое и к лучшему. Пусть поскитается, закалится, в горниле несчастий… – в ушах завыл ветер, Ханеле буркнула:

      – Умная она, даже слишком. Догадалась, где то место находится. Но туда я ее не подпущу, и вообще никого не подпущу. Один раз туда человек заходил, а больше не надо. Те, кто живы, мертвы, те, кто мертвы живы…

      Она решила сказать будущей внучке, где находится ковчег завета:

      – Ей пригодится. У мальчика еврейская кровь, такое хорошо. Он поступит, как отец мой покойный, пойдет за моей девочкой. За ней кто угодно пойдет, но кто угодно, нам ни к чему… – для будущей внучки Ханеле выбирала, самое лучшее.

      – Вовремя увидела, – похвалила себя она, – вовремя вмешалась… – показать Анне дорогу было легко:

      – Все сложится, как я хочу, – успокоила себя Ханеле, – девочка праведницей вырастет… – ветер все завывал. Она слышала шум мотора самолета, короткий, резкий выстрел, детский плач:

      – Не помешает мне никто, – твердо сказала Ханеле, – я обо всем позабочусь. Девочка с ним счастлива будет. Вместе они, что называется, на все способны. Совсем, как я… – она прислушалась, ветер стих:

      – Девчонка в сторону отойдет. Что ей Констанца? Отцу своему она поможет… – Ханеле взяла с доски короля и королеву, – а о Констанце хлопотать она не собирается. Да и не надо, это мои дела… – фигуры опустились на блестящий, начищенный стол, орехового дерева.

      – Девочка, – ласково сказала Ханеле, погладив корону, – девочка моя… – она подвинула короля ближе:

      – Я для тебя мальчика выбрала, милая. Подожди еще немного, – обнадежила она королеву, – скоро вы на свет появитесь… – Ханеле застыла в кресле, любуясь фигурками.

      Анна никогда не бывала внутри закрытого, лабораторного крыла Лос-Аламоса. Она не видела планов месы, и понятия не имела, куда идет.

      Ее доставили сюда с Адака, особым рейсом транспортного самолета. На взлетном поле Анну посадили в машину, с затемненными стеклами. Она тогда усмехнулась:

      – Словно меня опять на хребет Чертовый отправляют. Но понятно, что я на юге… – дуглас летел долго,