Бездна. Марк Перовский

аукцион? – спросил я первым делом, пока мы шли к кому-то домой на очередную пьянку.

      – Хреново, – расстроенно ответил Людвиг, зачерпывая ногами наполовину растаявший снег. – Людям, видать, больше не нужно искусство, которым я промышляю. Им, видите ли, нужные более цельные картины. Мои тоже цельны, в некоторых даже смысл есть.

      – Искусство должно быть цельным. По частям его не продашь, это тебе не чёрный рынок органов.

      – У меня получалось. До поры до времени.

      – Все заканчивается. Просто продолжай творить. Пока что у тебя есть цель – закончить мой портрет. Вот и стремись к этому.

      – Мне иногда кажется, что я не смогу и его закончить, – вздохнул Людвиг, вглядываясь в темноту переулка, в который мы свернули с главной дороги. Внутри как обычно было сыро и темно. Дома, окружавшие маленький дворик со всех сторон, словно огромные крепостные стены, скрывали от нас приятный солнечный свет.

      Мы вновь сидели в старой привычной квартире, и только когда Тим откупорил бутылку вина, я понял, что вновь нахожусь там, где мне и положено быть. Эти мысли немного пугали, но я пытался отогнать их от себя, надеясь, что снова скоро забуду этот день, как и было до этого. Да, бежать от самого себя – задача не из лёгких, особенно, когда знаешь, что это невозможно.

      Линда вновь была навеселе, сидела в своём привычном кресле, свободно держа двумя пальцами бокал. Она выглядела обворожительно, манила своей мрачной красотой. Тим же был немного подавлен, молча пил и подливал ещё.

      – Что происходит? – поинтересовался я, когда мы вдвоём вышли на улицу, затягиваясь сигаретами «Кэмэл». – Выглядишь паршиво.

      – Да что может случиться, всё как всегда. С Линдой вот поругались перед приездом сюда. Ей, оказывается, не нравится, что когда мы сюда приходим, я болтаю с другими.

      – Женщины – странные, но это их изюминка. Просто прими это.

      – Тогда у Линды внутри просто огроменное изюмище.

      – Оно и к лучшему.

      – Это ещё почему?

      – Она особенная, по крайней мере для тебя. Ваша жизнь не рутина, и ты должен быть этому рад. Когда всё вокруг становится одинаковым, отношения превращаются в сплошной выматывающий быт. Такое мало, кто вытерпит.

      – Да к чёрту это всё. Не дай бог, она ещё и ребёнка захочет, я же тогда совсем свихнусь.

      – Если любишь её, то это не проблема.

      – Люблю эту стерву, конечно, люблю, – буркнул Тим, выдыхая дым в морозный воздух, где он сливался с безжалостно беспечным небом. Где-то сверху каркали вороны.

      – Но как с ней жить – ума не приложу, – закончил он.

      – Наплюй, хотя бы на этот вечер. Вот увидишь, всё хорошо будет.

      – Обещаешь?

      – Не люблю давать обещаний. Они тогда вряд ли исполнятся.

      – Тогда помолись за меня и Линду, – рассмеялся Тим. – А не то я однажды её убью.

      – Ладно. Но давай без убийств.

      – Ничего