Жизнь как жизнь. Александр Арсентьевич Семёнов

о верхнюю жердь ограды опираться и прыгать на одной ноге.

      Глашка с Василком ушли на задворки чистить рыбу. Язи были крупные, фунта по полтора-два. Подлещики помельче.

      –Интересно, а как тятя по двум жердочкам на сежу попадает? – спросила Глашка.

      – А ты, что не видела? Садится на жерди попой и руками перетягивает себя.

      – Я бы так не сумела.

      – Куда бы ты делась, если бы ноги не было.

      – А он лисапед купить собирается. Как же он педали крутить будет?

      – Раз собирается купить, значит, что-нибудь придумал.

      – Васька! Чего ты возишься – чисть быстрее. Одна твоя рыбина осталась. Мама уже заждалась поди.

      – На, тащи! Я ножи помою.

      На кухне Алёна приготовила большой противень, уложила на него рыбу и ловко затолкнула в жерло печи, на предварительно разровненные еще пышущие жаром угли. Буквально через пару минут рыба на противне зашкворчала. Алёна сидела рядом с печью на табуретке – караулила. Ещё через пару минут она сняла с углей противень, вытащила его на чело, деревянной лопаткой перевернула рыбу и снова отправила на угли.

      – Андрей! Режь хлеб. Жарёха скоро готова будет.

      – Да уж порезал я. Ись хочется.

      – Скоро уже.

      На ужин каждому члену семьи досталось по две рыбины. Алёна не успевала выбирать кости и подкладывать кусочки рыбы Мишутке с Верочкой.

      – Осторожней! Не подавитесь. Вдруг я косточку проглядела.

      – Ага, смотрим.

      Насытившись, все вылезли из-за стола. Одна Алёна задержалась доедать остатки после малышей. После еды она почувствовала, как усталость окутывает всё тело. Хотелось упасть на кровать и спать. День выдался , как всегда тяжелым. День – ночь. День – ночь. Так и шли недели, месяцы, годы. Хотя они не были похожи один на другой. Дети росли и привносили в жизнь новое, ранее не изведанное. Знакомое, но не пережитое ей самой.

      Нюрка с Глашкой заневестились, Лёшка в леспромхоз работать пошёл, Василко школу заканчивает. Малыши подрасли, сами себе сопли вытирать научились. Не держатся за подол, не канючат ежеминутно…

      По осени сваты в избу ввалились. Нюрку за парня из соседней деревни замуж звать. Сговорились свадьбу отпраздновать после Покрова. Вылетела из родительского гнезда первая пташка. А весной Глашка, как с цепи сорвалась:

      – Нюрку замуж выдали, и я замуж пойду!

      – Глашка! Ты, что рехнулась? Мала ещё – тебе и восемнадцати нет.

      – Работать, так не мала. Вон в столовой заведующей стать предлагают.

      – Нет, Глаша, рано тебе ещё замуж. Да и денег у нас на вторую свадьбу нет. Вот зимой отец с Лёшкой сходят на жгонку, заработают денег, тогда и о свадьбе говорить будем. А жених-то хоть есть?

      –А то ты, мама не знаешь.

      Вечером Андрей к дебатам подключился. Уговорили – таки Глашку годок с замужеством погодить.

      В середине сентября снег выпал – да не так, чтобы землю припорошить, а лёг капитально. За трое суток насыпало сантиметров тридцать. По улицам то и дело громыхал трактор с прицепленным треугольным из цельных