Собрание сочинений. 2 том. Николай Ольков

и шинельку. Вечером опять построение, суровый поручик обошел строй, отрапортовал подполковнику.

      – С сего дня началась ваша служба в Русской Армии, которая сейчас воюет на западных рубежах. Мы будем учить вас воевать, учить быстро и строго. Начнете с уставов, примете присягу на верность царю и Отечеству, дальше – конкретное дело. С Богом, сынки! Поручик, командуйте!

      За обедом Григорий вспомнил, что именинник сегодня, 29 января, исполняется 18 лет. Осмотрелся, знакомых никого, так что и говорить не стал. Вестовой остановился в дверях столовой:

      – Атаманов! Есть такой?

      Григорий вскочил:

      – Есть!

      – Быстро за мной в штаб!

      В штабе пожилой штабс-капитан предложил сесть, открыл картонную тетрадку:

      – Атаманов Григорий Данилович, так? 29 января 1898 года рождения, так? Э, брат, с именинами тебя. Не вставай! В твоих бумагах есть рекомендации, где показан ты как человек грамотный, это соответствует?

      – Так точно, господин штабс-капитан, но это все самоподготовка, тренировка. Отец у меня деловой человек, у нас все братья грамотные, меня хотел в Санкт—Петербург отправить учиться, да война помешала.

      – Пишешь хорошо?

      – Пишу красиво, – похвастал Гриша и покраснел. – Много тренировался, почерк нарабатывал.

      – А ну, напиши вот тут, к примеру, «Русский солдат служит правому делу Государя своего».

      Григорий написал бегло, офицер взглянул и одобрительно улыбнулся:

      – Пройдешь подготовку до присяги вместе со всеми, а после к себе заберу, писарем будешь при штабе, тут и койку тебе организуем. Все, беги в казарму, и никому ни слова.

      Через несколько дней в казарму привели маленького кучерявого человека со странным ящиком и треногой. Фельдфебель крикнул:

      – У кого гроши есть, могут фотокарточку сделать и родным выслать. Быстро!

      Гриша тоже встал у высокой тумбочки, на которой лежала раскрытая книга устава. Кто-то бросил солдатскую папаху:

      – Надень, чтобы лысину прикрыть, дома не узнают без кудрей!

      Вспыхнул магний.

      На фотокарточке Гриша сам себе понравился, две прибрал в тумбочку, на одной написал своим красивым почерком: «гор. Томск, 12/11—1916 г. Первая неделя службы. Г. Атаманов» и с письмом отправил домой.

      …Григорий улыбнулся теплым воспоминаниям, свернул в ограду большого дома и уверенно отворил дверь с табличкой на куске картона: «Уездный военный комиссариат». Сюда месяц назад демобилизованный солдат явился для взятия на воинский учет, как требовал порядок. Он тогда еще весь был в казенной службе, так надоевшей и противной его существу, воевал за Веру, Царя и Отечество, потом переворот и все перевернулось, сменили командиров и знамена, прошли скоротечные братания со вчерашним врагом, солдаты которого тоже не понимали, что происходит. Комиссар, глянув в его документы, заулыбался:

      – Это хорошо, что ты писарем при штабе служил, мне человечек с хорошей