Нарушитель. Повести. Анна Калаур

курса достаёт под столом бумажку, списывает и быстро прячет. Студент второго курса достаёт шпору из-под рукава и быстро прячет. Студент третьего курса положил на колени конспект и списывает. Студент четвёртого курса положил конспект на парту и списывает. Студент пятого курса положил книжку на стол и списывает. Студент шестого курса подходит к преподу с книжкой и говорит: „Задолбался я. На, сам ищи”. Хотя были и честные студенты (примерно половина). Вот они-то и переживали всерьёз за свои знания, что их не хватит. Другие были честными от того, что им не хотелось, чтобы их попалили, поэтому приходилось вгонять ненавистные знания в свою бедную-бедную голову. Для группы ЭП-07, две модульные недели стали первым боевым крещением, им было очень тяжело, как морально, так и физически; а преподаватели такие несправедливые – они ходили по рядам, запрещали любой шелест, любой звук, заглядывали они всюду и везде и, к сожалению, произносили: „Отдайте шпаргалки добровольно” или „Вам два, приходите ещё”. Эти речи пронзали студентов, как нож – сердце. Зависть к отличникам и хорошистам и глубокая обида от того, что кто-то списал, а ты не сумел списать.

      Что ж, искусство списывания зародилось ещё в Древнем Риме.

      На двух модульных неделях группа ЭП-07 присутствовала в полном составе, кроме трёх человек.

      Глава 12. Пропавший без вести

      Нет повести печальнее на свете, чем повесть о вонючем туалете. И если театр начинается с вешалки, то институт начинается с туалета. Туалет был местом собраний, сплетен и отдыха, ещё курилкой, а туалетом – в самую последнюю очередь. Только в этом универе, надпись: „Не курить” может соседствовать с жестяной банкой, на этикетке которой аккуратно написано: „Для окурков”. Только здесь, поставлены шпингалеты без всякого штыря, но студенты уже приспособились придерживать дверь, изгибаясь и по-всякому выворачиваясь.

      После первого в своей жизни модуля по истории Украины, неразлучные подружки из ЭП-07 Таня и Яна, курили Marlboro в кабинке. Авангардно пуская дым, спокойно, по-растамански, они никуда не спешили:

      – Слышь, Танюха, странные вещи творятся в нашем родном институте: у нас всего в группе тридцать человек, а трёх из них на модуле не было.

      – Не, ну насчёт того чувака потрёпанного и чувихи с пирсингом в пупке – ничего удивительного! Они-то хоть не ходили, но ведь Юрасик ходил. Даже чаще чем я, – воскликнула Таня.

      – А чё мы паримся из-за него? С его-то связями, можно позволить себе не ходить на любой модуль, – ему и так всё поставят, наш универ лоховской. Кто со связями – все пролезут.

      – Э не, Янка, вот тут-то ты и неправа, – подчеркнула Танька.

      – Это ещё почему?

      – Ну всё это лежит на поверхности: институт лоховской, связи, но тогда какого х… он пёрся на каждую пару, ведь они отнимают гораздо больше времени, чем какой-то там модуль: сдал пустой листочек, и тройку тебе и так поставят, если ты крутой. Тут дело почище будет, что-то тут не так.

      Вдруг, дверь резко открывается, и застучали шпильки по