Сорок пять. Часть вторая, третья. Александр Дюма

с блуждающими глазами, ждал продолжения столь витиеватого начала.

      – После развода с ней, – продолжал посол, – союз между королем Наварры и Испании…

      Генрих поклонился.

      – …Этот союз будет заключен так: король испанский отдает инфанту, свою дочь, за короля наваррского, а сам женится на Екатерине Наваррской, сестре вашего величества.

      Беарнец вздрогнул всем телом от гордости, Шико – от страха. Первый увидел на горизонте свое счастье, лучистое, как солнце, другой – падение и смерть скипетра и счастья Валуа. Испанец, бесстрастный и холодный, видел только повеление своего короля. С минуту продолжалось молчание; потом король наваррский откликнулся:

      – Предложение, господин посол, великолепно и делает мне очень много чести.

      – Его величество король испанский, – поспешил гордый посол, надеясь воспользоваться этим энтузиазмом, – предлагает вашему величеству только одно условие.

      – А, условие! Это справедливо. Посмотрим, каково ваше условие.

      – Помогая вашему величеству против принцев лотарингских, то есть открывая вашему величеству дорогу к трону, мой повелитель желает облегчить для себя, посредством союза с вами, возможность удержать Фландрию, которую в настоящее время старается всеми силами завоевать герцог Анжуйский. Ваше величество, вы, конечно, хорошо понимаете то предпочтение, которое оказывает вам король испанский перед принцами лотарингскими, – хотя Гизы, его естественные союзники, как принцы католические, и без того стараются вредить герцогу Анжуйскому во Фландрии. Итак, вот условие – оно одно, справедливое и легкое: его величество король Испании породнится с вами двойным браком и поможет вам… – посол с минуту подыскивал слово, – наследовать королю Франции. Вы же утвердите за ним Фландрию. Теперь, зная мудрость вашего величества, я могу смотреть на свое посольство как на счастливо завершенное.

      Молчание, более продолжительное, чем первое, последовало за этими словами, – для того, конечно, чтобы придать всю силу ответу, которого ангел-истребитель ждал, чтобы поразить огненным мечом Испанию и Францию.

      Генрих Наваррский прошелся по кабинету.

      – Итак, государь, – произнес он наконец, – это ответ короля Испании на мои предложения?

      – Да, государь.

      – И ничего больше?

      – Ничего.

      – Тогда, – заявил Генрих, – я отвергаю предложение его величества короля Испании!

      – Вы отвергаете руку инфанты!.. – воскликнул испанец, вздрогнув, как от неожиданной раны.

      – Честь велика, – Генрих поднял голову, – но я не могу считать ее выше чести быть мужем дочери короля Франции.

      – Да, но этот брак приближает вас к могиле, государь, тогда как второй – к трону.

      – Дорогое, несравнимое счастье обещаете мне вы, сударь. Но я никогда не куплю его кровью и честью моих будущих подданных. Как! Я подниму руку на короля Франции, на брата моей жены, для испанца, для чужеземца? Как! Я остановлю знамя Франции на пути побед, чтобы башни Кастилии и львы Леона вцепились железными когтями в землю, купленную кровью сынов Франции – моих братьев?