Гамма для старшеклассников. Евгений Штиль

про сердце, может быть, снимут кардиограмму, дальше-то что? Отсыплют в пригоршне тех же таблеток? Поставят капельницу? А если кардиограмма вовсе ничего не покажет? Бывает же такое! Возьмут и выставят его идиотом-симулянтом. Еще и женщине достанется…

      – Не надо «Скорой», – повторил Сергей. – Я тут… Неподалеку живу, как-нибудь доберусь.

      – А если что-нибудь серьезное?

      – Все серьезное лучше лечить дома, – он заставил себя улыбнуться. – Мне бы только на дорогу выбраться.

      – Ну, смотрите… – в сомнении протянула она. – Если вдруг что, сразу говорите.

      – Обязательно скажу.

      Удивительно, но зверек в груди окончательно присмирел. Чего больше он напугался – таблеток или присутствия неожиданной свидетельницы, оставалось только гадать. И все же Сергей не дразнил зверя – двигался мелким шагом ветхого старичка, старался не делать резких движений. Со стороны он, верно, походил на раненного бойца, которого выводила в тыл самоотверженная медсестра. Уже через минуту с помощью женщины он выбрался на асфальтовую дорожку.

      – Ну вот, полдела сделано. Спасибо вам огромное, – только теперь он рассмотрел свою спасительницу. Темный пуховичок, сапоги на шпильках, серая вязаная шляпка, личико – все было обычным. Все, кроме глаз. Сергей даже обрадовался, что может чем-то отплатить спасительнице.

      – У вас замечательные глаза. Прямо какое-то малахитово-изумрудное чудо.

      – Знаю, – она улыбнулась, – все так говорят.

      – И нос красивый.

      – Вот тут вы врете. Нос страшненький. Длинный, как у итальянцев, а в старости еще и загнется крючком.

      – Ну, уж нет, – Сергей протестующе качнул головой. – Вы просто ничего не понимаете в женской красоте.

      – А вы понимаете?

      – Конечно, я ведь мужчина.

      – И что с того?

      – А то, что мужчины всю жизнь рассматривают женщин. Рассматривают и любуются. Вот вы – сумеете назвать хоть одного художника женщину?

      – А вот и сумею. Надя Рушева!

      – О-о! Могу только поздравить. Не всякий назовет… – Сергей споткнулся, припомнив, что юная художница тоже умерла от внезапного кровоизлияния в мозг. Всего-то в семнадцать лет, сумев оставить после себя тысячи работ. Ему даже головой захотелось тряхнуть, чтобы избавиться еще от одной параллели. Он невольно забормотал себе под нос.

      – Что вы сказали? – женщина встревожилась. – Вам опять плохо?

      – Нет, но… – он неуверенно качнул плечами. – Еще несколько минут назад боялся пошевелиться, а теперь прямо как рукой сняло. И все благодаря вам.

      – Лучше бы все-таки вызвать «Скорую».

      – Не надо. Приедут, обнаружат ожившего пациента и вас же обругают… А про Надю Рушеву я хотел сказать, что это доброе исключение. В последнее время художниц стало больше, и все равно…

      – Так вы сторонник половой дискриминации?

      – Да нет же, это нормальная биология. Мы вас рассматриваем, вы к нам прислушиваетесь.

      – Ага,