Междустрочья. Сборник. Ксения Михайловна Спынь

фонтаны на театральной площади (простенькие, но хорошо устроенные). Слева ещё промелькнула башня – белой громадой она высилась над всеми другими зданиями и сверкала на солнце. Потом же Мечеслав свернул в переулки.

      Магда Терновольская была культовой актрисой, сложно было не наслышаться о ней, живя в стране в это время. Никто, пожалуй, не мог теперь точно сказать, когда впервые она появилась на сцене, но в истории отечественного театра она уже осталась как мастер перевоплощений, а её ускользающую улыбку и прищур чуть раскосых глаз наверняка будет пытаться копировать не одно поколение девочек и девушек. Но ни у кого из них не получится так же (хотя, возможно, получится по-другому).

      Мечеслав приостановился у старого здания школы, оглядел сквозь забор пустые площадки и плотно закрытую железную дверь (похоже на запасной выход – наверно, удобно выскакивать прямо с лестниц во двор при необходимости срочно ретироваться). Впрочем, сейчас, в разгар лета, там никого не было. Уже ведь и выпускные должны были отгреметь.

      Пока он смотрел, что-то легонько прошелестело сбоку и сразу же – позади. Мечеслав обернулся.

      Но никого не увидел.

      Ну, разве что… разве что за этим толстым стволом дерева мог кто-то затаиться: трепет сухих нижних веточек выдавал, что их потревожили.

      – Э-эй? – негромко окликнул он, подступая на шаг к дереву. – Кто тут прячется? – и ещё на шаг.

      Ему не ответили, и Мечеслав потихоньку обошёл дерево. С другой стороны тоже никого, но ему показалось, что кто-то успел быстро обогнуть ствол и снова спрятаться. Он шагнул следом, и вновь невидимка чуть-чуть опередил его.

      Так они, вероятно, и будут кружить вокруг толстого дерева и каждый раз останавливаться по разные стороны. Можно, конечно, попытаться обмануть и резко повернуть в обратном направлении. Но Мечеслав был почти уверен, что опять обманут его.

      Ну что ж, раз таинственный попутчик так не хочет показываться, невежливо, пожалуй, будет настаивать.

      Мечеслав отступил от ствола, ещё какое-то время посмотрел с расстояния и, больше не оглядываясь, пошёл дальше. Позади, среди деревьев и кустов снова кто-то прошелестел, но он уже не стал оборачиваться.

* * *

      Белой громадой башня высилась над всеми другими зданиями и сверкала на солнце. Оно венчало вершину, будто короной, а под пожаром – там, далеко внизу – суетились машины, и городские пути расходились дугами во все стороны света. Ринордийск жил своей жизнью, не замечая, как осеняет его ярчайшая из звёзд.

      Лунев видел это сегодня днём – жаль, что не раньше. Об этом следовало написать, стоило воплотить в стихах: в этом было что-то очень важное, он и сам не понимал до конца что.

      Но это не день, а может, и не два: слова застопорились и не шли, а он сегодня вечером намеревался посетить знакомую квартиру за пухлой тёмно-красной дверью. Можно, конечно, отложить на завтра… да хоть на неделю! Но нет, тогда можно тянуть бесконечно, а он и так уже слишком давно не бывал там.

      Тем более там же заодно увидит и Машеньку. Но да, рукописи… Надо хоть перечитать их, перед тем как нести туда.

      Перечитав,