Линия жизни. Владислав Михайлович Погадаев

А что же с материнской?

      Мама моя – Трембовецкая Ольга Никифоровна – родилась в 1924 году, на Украине, в селе Писаревка, что находится в двенадцати километрах от станции Кодыма, под Одессой.

      Отец – Трембовецкий Никифор – поляк по национальности, мать – Бойко Евдокия – украинка. Дед работал директором спиртзавода. Их дом в Писаревке цел по сей день. В разное время в нём располагались детский сад, профсоюз, контора спиртзавода. После перестройки и распада Союза, из Писаревки на имя матери пришло письмо. В нем говорилось о том, что по реституции наша семья имеет право на этот дом, но, так как к нему уже настроен третий этаж и в доме располагается контора Спиртзавода, вернуть его невозможно. Матери предложили другой вариант: половину дома на два хозяина. Мама в то время болела, всеми вопросами занимались её младшие дети, и в итоге было решено взять деньгами, то есть получить денежную компенсацию, которой по тем временам хватило, по их словам, на две бутылки водки.

      В тридцатые годы деда забрали и сослали за Урал. Семья поехала за ним – так мои мама и бабушка оказались в здешних краях. По редким и скупым рассказам матери я знаю, как неведомыми путями они узнавали, где предположительно находится дед, а, узнав, селились поблизости и, чтобы хоть как-то выжить, занимались натуральным хозяйством. Бабушка даже лазила на кедры и сбивала шишки – так они добывали кедровые орехи. Вдвоём с маленькой дочерью пахали, сеяли хлеб и даже выращивали гречиху, что по местным природным условиям было просто невероятно.

      Дед обосновался в Кривошеинском районе Томской области, на Могочинском лесозаводе, и, как это ни странно, занимал должность заведующего сельхозотделом. Там его и арестовали в августе тридцать седьмого, и только через продолжительное время, уже после смерти Сталина, бабушка на свои запросы получила-таки ответ, что её муж, Трембовецкий Никифор Яковлевич, был расстрелян в ноябре тридцать седьмого года как участник шпионско-диверсионной повстанческой организации.

      В сорок четвёртом году баба Дуся вышла замуж во второй раз. Её новый муж, Харченко Сергей, тоже отсидел в сталинских лагерях и после смерти первой жены остался один с тремя детьми, которых они с бабой Дусей стали растить вместе, поселившись в большой деревне Ярино Пермской области.

      В семидесятые годы второй мой дед умер – сказалась сталинская каторга, здоровье было сильно подорвано – и на бабушку свалилось большое хозяйство, которое она с тех пор вела одна.

      Хочу добавить, что связи с родиной баба Дуся не теряла: ездила в гости к родне, и они к ней приезжали.

      Полазна

      Хотя родился я в селе Перемское, первые мои воспоминания, пусть и не очень отчётливые, связаны с Полазной, посёлком на берегу Камы.

      Мне помнится, посёлок был довольно большой. На берегу водохранилища располагался санаторий. В нём работала мама. Помню пруд, на который меня иногда таскал сводный брат Юрка.

      В сорок втором году мама, которой тогда едва минуло восемнадцать, познакомилась