Хрустальная сосна. Виктор Викторович Улин

поразился, увидев, как здорово танцует Сашка. Сам я, даже если бы завязался тройным узлом, не смог бы показать и десятую долю того, что выделывал у костра он.

      Но все-таки, на кой черт ему сдалась замужняя Ольга? Взял бы лучше Вику, она все-таки свободна, – думал я.

      Тот факт, что, вероятно, только Ольга из всех умела по-настоящему танцевать, мне даже не пришел в голову.

      Я посидел у костра с полчаса. Постепенно все разошлись. Последней, пожелав нам спокойной ночи, исчезла в темноте Катя. Мы со Славкой остались вдвоем. Пары продолжали танцевать, не чувствовали усталости.

      – Полезли и мы спать, что ли? – предложил я.

      – Пошли. Только… Только я еще на речку схожу, – ответил Славка.

      – Ладно, тогда до утра, – сказал я.

      Засыпая, я слышал, как от костра доносится тихая музыка. Как ни странно, она не мешала, а наоборот, подхватила и понесла куда-то – в остаток ночи, который можно было отдать сну.

      –

      Журавли, видимо, облюбовали соседний с нами луг.

      Их протяжные крики разбудили меня и на второе утро, и на третье. И я опять вскакивал раньше всех и бежал к реке умываться. Правда, помощи на кухне больше не требовалось: там уже вертелись Геныч с Лавровым. Будто и вовсе не ложились спать. Наверное, так оно и было – и позавтракав, они заваливались спать до своей вечерней смены. Впрочем, меня не касалось, кто когда спит. И с кем – тоже.

      Шофер приезжал по-прежнему рано, но уже не гудел и не зубоскалил. Тихо вылезал из кабины и замирал около столовой напротив сидящей Вики. Стоял, пока мы завтракали, не спуская с нее глаз, как загипнотизированный. Когда она бросала на него мимолетный взгляд, он краснел и отворачивался.

      Мы по-прежнему ездили в кузове, а Вика забиралась в кабину. Не знаю уж, чем они там по пути занимались, но грузовик ехал очень медленно. Так, что мы со Славкой стояли в полный рост, не держась за борта, чем вызывали буйный ужас девчонок. И были этим горды, как два молодых петуха. Впрочем, мы и были молодыми.

      Все быстро сделалось привычным.

      Дорога через деревню, небольшая встряска на железнодорожном переезде, заезд по узкому проселку на поле, где пололи девчонки, потом к нам на АВМ.

      Горячий вихрь смены, прерванный передышкой обеда. Обратный путь, речка, холодная вода, мигом смывающая усталость. Вечерняя дорога на ферму, неспешный разговор со Славкой, горячие капли парного молока. Ночной костер, песни, танцы, короткий и крепкий сон… И снова будили меня журавлиные крики. И опять ждала холодная вода, завтрак под прохладным утренним навесом, грузовик и работа…

      –

      Три дня утренней смены пролетели молниеносно. И пришел наш черед идти в вечернюю.

      По этому случаю мы со Славкой не ложились часов до четырех. Напевшись и натанцевавшись, разошлись спать все. Попросив напоследок спеть еще раз про милую со словами о хрустальной сосне, ушла Катя. Позевав и молча поглядев на тускло играющие угли, ушли Вика с Людой. С исчезновением лиц женского