Однажды я… Рассказы про меня. Роман Витальевич Шабанов

– беги. Бегаешь плохо – кричи или просто не ходи вечерами, сиди дома. Но как учиться, сидя дома?

      Его предки занимались совместным бизнесом: продавали самые быстромелящие кофемолки, самые быстровыжимающие соковыжималки. Дома бывали редко: рано с восходом солнца уезжала черная машина и поздно после заката возвращалась. И чтобы сын не оставался один на попечение телика и включенного телефона, его с детства приучили к определенной тактике – сперва школа, потом продленка, кружки, и так до самого вечера, чтобы свободного времени на разные глупости не было. В эти разные глупости как раз и входила драка. И он то детский поезд водил, то на лошади катался, то фехтовал, то бежал на теннис в девять утра. По-моему, он умел все – мне казалось, что из него делают гения. Однажды сын им скажет что-нибудь, отчего они схватятся за головы и пожалеют о своих десяти тысячах кофемолок, которые продавали, вместо того чтобы читать сыну «Урфина Джюса» и собирать пазлы.

      Я до двенадцати дрыхну (вторая смена), а он уже и на танцы, и на моделирование. Я иду в школу, а он после актерского тренинга, делает «посылы». Я на первом уроке, и он тоже, только не как я – смотрю со скуки или рисую кораблики с пробитым дном – он пробует себя в каллиграфии и рисует лица. Перемена. Второй этаж у расписания. Я на подоконнике. Он подходит.

      – И чего они не слушают про гипоталамус? Это чертовски интересно. Под стол за булкой лезут. Разве можно?

      – Они думают, что правильнее не слушать, чем слушать. Им кажется, что жизнь нужно прожить весело, а не так, как взрослые говорят.

      – Да что они знают о веселье? Юмор – ему тоже нужно учиться.

      Так вышло у нас. Не разговаривали, ходили одно время, как чужие, а тут привыкли встречаться, делиться последними событиями – место встречи у расписания, тема… для нас это было действительно вроде урока. Но если я делился, поскольку хотел быть интересным, то он – для пользы дела: привлекал меня то на один кружок, то на другой. Авиамоделирование – все равно что шахматы. Почему ты не ходишь на кёрлинг? Ты никогда не пробовал спортивную ходьбу? Я вежливо отказывался – привык до обеда просиживать дома, а вечерами перезагружаться за игровой консолью.

      Но тут произошло вот что. Я возвращался из школы. Рядом плелся Руслан, одноклассник. В последнее время он стал ходить за мной. Ему казалось, что вот так, плетясь в хвосте, можно завести дружбу. Они как-то неожиданно отпочковались из толпы. Трое – маленький с голубиным носом и два лба – близнецы, судя по одинаковым шапкам и черным полоскам на куртках.

      – У меня там баллончик, – похлопал маленький по карману.

      В груди что-то сжалось, по спине прошел ледяной град, а руки задрожали.

      – Сейчас я брызну, глаза выпрыгнут, – продолжил он. – Деньги, часы, все, что блестит.

      У Руслика заблестели глаза.

      – У меня нет ничего, – не соврал я.

      – Проверим, – гаркнул лоб. Второй схватил мой рюкзак, расстегнул и перевернул: учебник, тетради, ручки, потерянные карандаши посыпались из его недр.

      – Ты чего? – крикнул я и бросился