Под водой, в небесах, на паркете. Том 1. Т. Н. Борисов

товарищи. Практически весь ответ на восьмой билет был изложен в транскрипции русскими буквами, Саша с воодушевлением взялся за работу и спустя два дня, к экзамену, довольно бойко мог его воспроизвести.

      Наступил судный день. В класс запустили четверых курсантов, они взяли билеты, сели за парты готовиться, а остальных попросили подождать своей очереди в коридоре. Саша заметно нервничал, но держался молодцом: Ефим Михайлович заверил его, что все идет по плану. Наконец, первый сдавший экзамен курсант вышел. Пригласили следующего. Тот бодро постучал в двери и на чистейшем английском с рязанским акцентом произнес:

      – Мей ай комин?

      Получив разрешение, подошел к столу экзаменационной комиссии.

      – Комрад инстрактор! Нейвал кадет Поляков! Мей ай тейк тикет?

      Взяв билет, Женя внимательно прочитал его и огласил:

      – Тикет намбр элевен.

      Петренко был потрясен: эти фразы он не учил. Поискав глазами командира роты, Саша робко приблизился к Ефиму Михайловичу и тихо сказал:

      – Товарищ командир! Все равно не сдам!

      Последовала немая сцена из «Ревизора».

      – Ты же готовился! Что произошло?

      – Там надо еще что-то говорить, а я не учил. Мы так не договаривались!

      – Ребята! – взмолился Булавкин, наконец поняв, о чем идет речь. – Срочно бумагу и ручку! Напишите этому олуху небесному как надо попросить разрешение войти, как представиться, как попросить разрешение взять билет и, наконец, как назвать его номер! Пишите русскими буквами! А Вам, Петренко, я приказываю выучить эти несчастные фразы и сдать экзамен, или я за себя не отвечаю! Ясно?

      Получив в ответ дежурное «Есть! Так точно!», командир роты ушел в другой конец коридора, ибо далеко не был уверен в том, что в его роду никто не перенес инфаркт миокарда, а присутствовать при разучивании Александром этих английских фраз было выше его сил.

      Первая часть приказания была выполнена быстро. Сложнее оказалось со второй частью: английские фразы упорно не хотели задерживаться в голове бедного курсанта. Саша методично загонял их в подкорку, а они, подлые, вырывались наружу. Он истово повторял их одну за другой, бессчетное число раз. Вышел еще один курсант, вошел шестой. Зубрежка продолжалась. Наконец наступила очередь Петренко. В момент происшествия я сидел в классе и готовился к ответу, так что все происходило на моих глазах, и я могу изложить последующие события не с чужих слов. Чтобы описать их, необходимо обладать как минимум талантом Николая Васильевича Гоголя, но все же попытаюсь это сделать в меру своих скромных сил и возможностей. Прошу сделать на это скидку и представить себе следующую картину.

      Резко распахнувшаяся дверь заставила всех находящихся в классе курсантов и преподавателей вздрогнуть и повернуться лицом ко входу. Петренко со зверским выражением лица и остекленевшими глазами строевым шагом проследовал к столу экзаменационной комиссии. Нечеловеческие усилия продержать в голове вновь заученные фразы те несколько секунд, что требовались