Невеста для гея. Ариша Дашковская

курс дела, отдала ему папку на изучение. Слушание было назначено на три часа следующего понедельника. Времени, чтобы подготовиться у него было достаточно, тем более я пообещала ему, что буду присутствовать на слушании, чтобы поддержать его.

      В назначенный день я с самого утра торчала в суде, у меня там были кое-какие дела. Было без двадцати три, а Женя всё не появлялся. Я набрала его номер. Я не могла ему дозвониться очень долго и уже начала нервничать. Наконец-то я услышала в трубке его голос, хриплый и сонный.

      – Твою ж мать! Ты где? Через пять минут начнётся заседание!

      – Я дома.

      – Ты идиот, что ли? Ты что творишь? Клиент и так от нас не в восторге. Вадим Николаевич тебя уволит и меня не послушает. Он такого не прощает. Бери дело и давай быстро в суд.

      – М-м-мне плохо, очень плохо.

      – Если ты не явишься сюда через пять минут, тебе будет ещё хуже.

      Я сидела у дверей зала судебного заседания и держала пальцы крестом, чтобы слушание началось с опозданием. В графике была накладка, и поэтому глубоко в душе у меня ещё теплилась надежда. Я то и дело смотрела на часы, желая замедлить ход времени. Вот уже в зал вошли люди, которые были перед нами, а Жени всё не было. Я позвонила ему, он сказал, что попал в пробку. Когда процесс закончился, я просочилась в дверь, лавируя между выходящими людьми, и подошла к судье. Игорь Семёнович был молод, всего года на два старше меня, с ним у меня было взаимовыгодное сотрудничество: он подкидывал мне клиентов, а я иногда писала ему решения.

      – Игорь Семёнович! – я сложила руки в умоляющем жесте. – У нас сменился представитель. Но он не успевает немного – застрял в пробке. Давайте подождём. Я очень вас прошу!

      Он посмотрел на наручные часы:

      – Ладно, минут десять, не больше. Устроит?

      – Спасибо, – одними губами беззвучно ответила я.

      Я вышла и принялась из стороны в сторону разгуливать по узкому коридору, чудом не сталкиваясь с проходящими мимо людьми. Наконец Женя появился. Я вздохнула с облегчением, но когда я увидела его ближе, моё сердце упало.

      Он был всклокоченным, лицо опухло, глаза были красные, от него разило алкоголем. Я открыла рот, но, так ничего и не сказав, закрыла его.

      – Простите, Тома. Я помирился с Сашей. Мы отмечали примирение у него на даче. Мы сильно перебрали. Хорошо хоть я дело с собой туда захватил.

      – Ты не готовился?

      Он покачал головой.

      – Ты ещё хуже Кости. Он такой, потому что у него мозгов нет. А ты? Ты безответственный. Из-за этого истеричного педика ты очень сильно подвёл людей, с которыми ты работаешь.

      Я разочарованно покачала головой. Но тут меня озарило. Я сняла с себя белый ажурный пуховый шарф и стала наматывать ему на шею.

      – Что вы делаете? Он женский! – попытался сопротивляться Женя.

      – Да. А ты и так ведёшь себя как тупая баба, которая бросается на член, забывая обо всём, – зло прошипела я, продолжая наматывать шарф. – Я скажу, что ты заболел, простудился, у тебя пропал голос. С этим шарфом ты выглядишь