Невеста для гея. Ариша Дашковская

рядом с ним, широко расставив ноги в армейских берцах и сложив руки на груди. Двое мужиков в чёрных вязаных шапочках и дутых куртках пинали Женю, который лежал на земле и закрывал голову руками.

      – Давай, ребята, чётче! Пусть пидоры знают, что такое настоящие мужики!

      Я ускорила шаг, по пути толкнув бритоголового с недовольным возгласом:

      – Да отойди ж ты! Встал на дороге!

      Моё неожиданное появление внесло некую сумятицу.

      Воспользовавшись тем, что мужики, избивающие Женю, замешкались, я подлетела к нему, и стала помогать подняться, бросая исподлобья гневные взгляды на его мучителей. Мне удалось поднять его только на колени. Вид у Жени был неважный: под правым глазом был фингал, из опухшей рассеченной губы текла кровь. Его одежда была грязная и мокрая от подтаявшего снега. Мне пришлось встать на колени рядом с ним. Я достала из кармана пальто платок и начала осторожно промакивать кровь.

      – Потерпи, всё будет хорошо, – шептала я.

      Идиотская фраза! В фильмах после её произнесения обычно наступает полный пиздец. Мне оставалось только надеяться, что моя способность к импровизации меня и тут не подведёт. Мне не пришло ничего лучшего в голову как поцеловать его, я осторожно коснулась его губ, боясь причинить лишнюю боль, а потом так же осторожно поцеловала.

      – Да ну на хуй! Не пидор, что ли? – услышала я чей-то голос позади.

      – А с хуя ли на нём шарф женский? – ответил ему другой голос.

      Чёрт! Женя так и не снял мой шарф, видимо, забыл.

      Я отпустила Женю и повернулась к говорившим.

      – Да вы с ума посходили, что ли? Это мой парень! На нём мой шарф. Слышите, мой! Я ему на шею повязала, потому что он простудился, а у него слабое горло. Да лучше б он ещё сильнее заболел, чем встретил таких идиотов, которые не могут отличить натуралов от геев!

      – Ты чё-то борзая какая-то! – произнёс бритоголовый.

       А какой мне быть? Вы ни за что ни про что избиваете моего парня. Шарф им не понравился! Хотите проверьте – на шарфе ближе к краю есть коричневый след от утюга. Я его припалила прошлой зимой, когда сдуру пыталась его высушить таким способом.

      – А ну покажи, – ухмыльнулся парень в дутой куртке, стоящий справа от меня.

      Я медленно сняла с Жени шарф. Достала из сумки фонарик-шокер и, подсвечивая себе, стала искать след от утюга. Найдя его, я воскликнула:

      – Ну вот! Подходите, смотрите.

      Двое в дутых куртках и бритоголовый и вправду подошли, посмотрели и, пожав плечами, отошли. Мелкий в кепке так и стоял на своем месте и лыбился, его забавляло происходящее. Что-то в нём было знакомым. Я сунула фонарик в руки Жени. Я ему хвасталась как-то, что таскаю с собой шокер и показывала, как он действует. Надеюсь, он вспомнит, как им пользоваться. Главное, чтоб этот малахольный сам себя током не шибанул.

      – Вопросы есть еще? Или нам можно идти?

      – Есть, – ответил мелкий. – А меня так засосать сможешь?

      Ситуация менялась, но не в лучшую сторону. На всякий случай я нащупала в сумочке травмат. Но я вообще не представляла, чем