Вракли. Почти правдивые истории, переданные честно и беспристрастно. Ну, почти…. Андрей Иванович Ставров

различными обстоятельствами. Первые касались моей бабушки по отцовской линии. Она ушла из жизни, когда мне едва минуло шесть лет. Простая деревенская женщина она готовила такую же простую пищу. В те времена отец неплохо зарабатывал, что позволяло бабушке готовить ежедневно то, что в деревне появлялось лишь по праздникам. До сих пор вкус мачанки из свиных ребрышек с пышными блинами для меня не превзойдён. После смерти той бабушки меня сдали прямиком в Ленинград в руки бабушке по материнской лини. Тут началась настоящая кулинарная вакханалия.

      Алина Габриэльевна, из старинной польской дворянской семьи, закончила прямо перед революцией Благородной дамы Чертковой институт благородных девиц для дочерей высших офицеров. В отличие от Смольного института благородных девиц, бабушка образования в широком смысле слова не получила. Из нее и других девиц готовили будущих жен офицеров со всеми вытекающими последствиями. Кулинария, три языка, живопись (преподаватель художник Архипов), музыка, танцы, правила поведения – на первом месте. По остаточному признаку, математика (с трудом на нынешнюю тройку), география (а извозчики зачем?), история получше. Ведь ее преподавал известный ученый Николай Альбертович Кун (Легенды и мифы древней Греции!). Польское происхождение плюс институт сделали из бабушки выдающеюся хозяйку. И это быстро сказалось на моем облике.

      Я выглядел еврейским мальчиком из приличной еврейской семьи. Почему еврейским? Посудите сами, упитанный с видом щек сзади, бархатная курточка, короткие вельветовые штанишки на пуговичках под коленками, лоб мыслителя. Бабушка считала, что у мужчины лоб должен быть как ее любимого политического деятеля В. И. Ульянова и поэтому выстригала мне челку куда ближе к макушке, чем к бровям. Со временем это привело к тому, что волосы стали расти гораздо ниже, и я долгое время был похож скорее на недостающее звено со лбом шириной в два пальца. Зато с возрастом появление залысин привели, наконец, сначала к нормальному лбу, а позже и ко лбу мыслителя. Жаль, что бабушка не дожила. И теперь главное. Нос. До определенного возраста нос был длинноват, но прямой как дорога грешника в ад. Однажды, катаясь на лыжах, я повредил его, и нос загнулся, приобретя классический иудейский профиль. Эта легенда дала трещину много позже. Когда жена родила наше сокровище, то на второй день мне передали её записку. Жаль, не сохранил, но запомнил слово в слово:

      – «Дорогой! Зачем ты меня обманывал? Ты ведь не носом упал на лед, а генами! Нашего сына ещё ни разу не спутали во время кормления. При попытке сестрички подсунуть его другой женщине, та вопила, уберите это не моё.»

      Когда же я получил сына в руки, то ужаснулся, половину лица занимал не нос, а целый шнобель, той же изумительной формы. Мало того, этот нос переехал далее и у старшей внучки он повторяет наш с сыном, а у младшей намечается аналогичная картина. Правда надо отметить, что у сына, а тем более у внучек в отличие от прародителя всё это выглядит гораздо изящнее и вопрос о происхождении не возникает. Тем не менее,