Вракли. Почти правдивые истории, переданные честно и беспристрастно. Ну, почти…. Андрей Иванович Ставров

трусы всякие, по днищу постукивает. Я пою, а она щупает. Потом на вешалку оглянулась типа, ой, какая у Вас куртка замечательная. Встала и как-бы интересуется производителем, по карманам пробежалась, швы прощупала. Часа два так ошивалась, спать не дала, зараза. Уходя, в двери остановилась, окинула взглядом купе и посмотрела мне в глаза. Опрометчиво для себя, но к счастью для меня и ушла.

      Еду назад. Брест. И надо же такое, опять эта зараза. И она меня узнала. Бегло просмотрела содержимое – все в пределах. Собралась уходить. Я не удержался и говорю:

      – Вот Вы меня шмонали весь вечер на пути туда. И ничего.

      Она:

      – Что, неужели провезли?

      Я:

      – А как же, валюта, под матрацам!

      Она:

      – Вот, ёлки-палки! Ведь чуяла спинным мозгом – жулик! Уже хотела по купе пошарить. И что меня остановило?

      Я промолчал. Не надо было мне в глаза смотреть. Оказывается, эту заразу знали все. Она зверствовала, особенно, с официальными туристами и с челноками. Выворачивала их наизнанку, даже в интимные места могла заглянуть. Я собой гордился.

      Таких и не только таких случаев было множество. Жена тоже не отставала. Там, где нужное лицо было мужского пола, я, как истинный джентльмен, уступал даме дорогу. Однажды в Баку мы должны были вылететь домой, но билетов не было. Я кинулся к кассе, там к счастью очередная Олимпиада Ивановна. Но, не успел я войти в образ, как увидел, что по коридору шла моя жена втроём. Слева и справа от неё гордо двигались два летчика. В руках одного был рюкзак жены, у другого – её сумочка. Тройка прошествовала мимо меня, через несколько метров жена обернулась и знаком приказала следовать. У неё на всё это ушло шестнадцать минут – рекорд нашей семьи. Если надо остановить попутный автомобиль или даже поезд (и такое бывало!), я залегал в кустах, а жена поднимала руку. Как только бедолага резко тормозил, я выскакивал из-за засады. Делать нечего, везли. И даже денег не брали.

      Несмотря на творческие удачи душа требовала большего. Хотелось сцены, толпы рукоплещущих зрителей, автографов на улице. Как-то нам пришлось выступать в театре перед самой благодарной публикой – актерами и режиссерами. Я специально остался один, после того как жена отработала свое. Я трепался, что-то изображал, все ржали. Но, когда я, вдохновленный приёмом, громко обратился к главрежу и нашему приятелю Коле с просьбой дать мне роль. Маааленькую, но со словами. Жена, не дав ему открыть рот громко, на весь зал сказала:

      – Дай, Коля, ему роль. Но чтобы его после этого тут же застрелили. Иначе чем пулей, ты его не остановишь!

      Надо полагать, что ни у сценаристов и режиссеров так и не нашлось такой роли, и я напрасно ждал годами. Времена изменились. Как я уже сказал, мой талант становится практически невостребованным. Олимпиады Ивановны канули в лету. Их место заняли молоденькие барышни. Пока они годятся мне в дочери, потом плавно перейдут во внучек. Дурить им голову смысла большого нет. Все можно заказать