Допельгангер. Афганец. Луиза Можанет

Там и случилась встреча с бедующим мужем. Она знала, что нравится мужчинам. На конкурсах красоты понравиться еще легче, так как мужчины туда за тем и приходили чтобы им кто-нибудь понравился. Вот только ей такие ухажеры не были интересны. Победить было интересно, а вот найти мужа при помощи купальника, это было не в ее правилах. Так ей не хотелось и не моглось.

      Захаров ухаживал за ней долго. Он дарил ей подарки, не давал прохода, но все было тщетно. Конечно, ей нравилось внимание, и внимание преданное. Но ей не хватало чего-то важного, чего-то самого главного, ключевого. Она и сама не смогла бы сказать, чего именно. Когда попыталась объяснить это Захарову, не смогла найти слов и, невнятно пожав плечами, сказала, что будь он заросшим, грязным, с волдырями от укусов мошкары охотником, она бы вышла за него сразу, как только он бы ей это предложил. Лучше одна утка, пойманная своими руками, чем пять бриллиантов. Лучше один дом, построенный своими руками, чем десять купленных квартир.

      Она сказала и поняла, что сказала не то и не так, не смогла объяснить. Объяснить, что вместо постоянных ресторанов надо хоть раз пройтись по берегу реки в вечерней тишине. Чтобы она слышала его слова, его дыхание, его мысли и могла почувствовать его руку, если оступится. Но вместо этого, ляпнула про какую-то утку. И самой ей было грустно и неприятно, что она не умеет выразить свои мысли и он, как и любой нормальный мужчина, конечно, ничего не поймет. А объяснять второй раз, это уже бессмысленно.

      Что именно понял Захаров, трудно сказать, но он, некоторое время просто молчал, затем поджал губы, кивнул и сказал:

      – Хочешь дом в тайге, будет тебе дом в тайге.

      Он построил его не один, но принимал в строительстве непосредственное участие. Место искал с вертолета, далеко в самой глуши на небольшом холме, у самого края прозрачного озера, он срубил дом и однажды отвез ее туда. И там сказал, что готов остаться в этой глуши навсегда, если она этого пожелает. А она засмеялась и пожелала купаться.

      Не богатство и не деловая хватка когда-то понравились ей в Захарове. Ее подкупила его способность таять в ее присутствии, становиться слабым и беззащитным. Неподдельно, не картинно, а искреннее. Не сваливать трудности и невзгоды на нее, а просто не думать ни о чем в ее присутствии. Однако то, что когда-то привлекло, со временем стало пугать. Он слишком часто с готовностью откликался на ее капризы и желания, а для делового человека это опасная привычка, кто-нибудь, когда-нибудь этим может воспользоваться. Она не знала, где и как это может быть использовано, но так не должно быть. Она делала его слабым. А быть слабым непозволительная роскошь. Двойственное чувство иногда было в ней. Хотелось быть рядом, и беречь его и в то же время понимала, что именно в эти минуты, он и оказывается, особенно беззащитен.

      Она вновь глянула на него. Губы ее тронула тонкая ухмылка. Не будь он известным бизнесменом и не подойди к ней после конкурса красоты, да она сама бы, встретив его на улице, могла подойти и познакомиться. Высокий, статный,