Хроника смертельной весны. Юлия Терехова

имя идеи стоит умереть! – воскликнула Бриджит. – Мои соратники…

      – К дьяволу твоих соратников и тебя туда же. Умри сама за идею, но не убивай других, – буркнул он. – Какого черта, в самом деле! Если надо убить – убей, но не прикрывайся красивыми словами. Это лицемерие. Впрочем, кому я это говорю…

      Ничего себе! И вот с этим жутким типом, который заявляет: «Надо убить – убей!», ей предстоит жить! Он же прикончит ее без колебаний, если ему будет… «надо».

      Американец с улыбкой наблюдал, как она меняется в лице. Ему удалось напугать рыжую нахалку – отлично! Пусть знает свое место.

      – Держись от меня подальше, – посоветовал он резко. – А теперь закрой рот и не мешай мне.

      И он вновь плюхнулся на диван и уткнулся в непритязательное чтение.

      Конец марта 2014 года, Париж, Репетиционный зал Опера Бастий

      – Et encore un coup dès le début, répétez![66] Анна, да соберитесь наконец, чем у вас голова забита?

      Анна устало перевела дыхание. Вот уже второй день они бьются над этой поддержкой, а Этьен, балетмейстер, все недоволен. Борис Левицкий, ее партнер, делает страшные глаза, после того, как тот в очередной раз орет «Halte-là!» и картинным жестом вцепляется себе в волосы.

      Впрочем, Этьен прав – голова у нее, Анны, действительно забита не тем, чем нужно. Мелочь какая-то, но, как всякая мелочь, объяснения которой нет, она выводит Анну из состояния равновесия. Пару дней назад ее пригласил к себе директор Жоэль.

      По обыкновению, он говорил уклончиво, в результате чего запутался сам и внушил Анне безотчетное чувство тревоги.

      – Дорогая Анна, – начал он. – Как у вас дела? Вас все устраивает? Получив от Анны традиционно положительный ответ – даже если б ее что-то не устраивало, она бы не стала жаловаться – директор все равно не угомонился. Видимо, он был обеспокоен до такой степени, что словно ее не слышал: – Вы ничего не хотите мне сказать?

      Анна заверила его, что у нее все в порядке. Жоэль продолжал коситься на нее с недоверием. – Вы не собираетесь прервать контракт с Парижской Оперой? – наконец выпалил он.

      – Ради бога, мсье директор! – взмолилась Анна. – Да с чего вы взяли?

      – В связи с предложением, которое вы недавно получили, – промямлил он. – Или получите в ближайшее время. Логично предположить, что вы нас скоро покинете.

      – Но я не получала никакого предложения! – возмущено воскликнула Анна. – И даже если б получила – я всегда выполняю взятые на себя обязательства и не подвожу людей, которые были ко мне добры.

      – Отрадно слышать, – закивал директор. – Но, насколько я понимаю, от подобных предложений не отказываются.

      – Не понимаю, о чем вы говорите, – Анна начала раздражаться.

      – Да? – в голосе директора все еще слышалась подозрительность. – Анна, я умоляю вас! Если вы соберетесь расторгнуть контракт… сообщите мне максимально быстро!

      – Вы первый узнаете, – пообещала Анна. – Но, клянусь, не понимаю, о чем вы!..

      …Вымотанный танцовщик, в насквозь промокшим

66

Еще раз с начала, повторите! (фр)