Я – Тайига. Эн Варко

я. – Я его впервые вчера увидела.

      – Пусть так, – не стал со мной спорить Риан. – Но хоть немного вы пообщались. Чем, по-твоему, Анри взбесил колдуна?

      – Вредный характер? – предположила я.

      – Слишком размыто. А точнее?

      Я обреченно взглянула на тень. С сумерками она становилась все сильнее. Даже если мы выдержим пару атак сейчас, что будет, когда солнце совсем скроется? Наши стихи вперемешку с шипением на нее уже мало действовали, а псалмы, на которые я так уповала, лишь разозлили ее и прибавили сил. Я не знала, что питало ненависть колдуна, но явно не набожность Анри. Кстати, парень был совсем плох. И чем сильнее проявлялись на нем признаки приближения смерти, тем сложнее нам с Рианом становилось управлять телом кошки. И это прекрасно чувствовала тень.

      Она сделала новый бросок. Хвала богам, это оказалась обманка, но я все равно самым малодушным образом сиганула кошке в пятки, предоставляя Риану возможность самому шипеть и махать когтистой лапой. Содрогнувшись в беззвучном смехе, тень подчеркнуто неторопливо вернулась на свое место.

      – Нам не спастись, – вздохнула я. – Нору жалко. Сначала она потеряла меня, теперь этого оболтуса. Грустно, что она успела привязаться к нему. Это так печально – терять любимых.

      Тень, уже готовая снова атаковать нас, вдруг заметалась по стене, как ошпаренная.

      – Что ты сказала? – переспросил меня Риан взволнованно.

      – Печально терять любимых, – чуть удивленно ответила я.

      Призрачная тварь забилась в еще более сильных конвульсиях, а потом, словно лишившись сил, принялась сползать со стены, сдвигаясь к краю кровати.

      – А-а-а! – радостно заорал Риан так, что у меня заложило уши. – Значит, наш Анри перешел колдуну дорожку на любовном поприще! Ах, ты моя праведная умничка! Слушай, Лира… Ох, даже боюсь спросить…

      – Спрашивай, – разрешила невольно польщенная я.

      – Ты какие-нибудь песни о любви знаешь? А то я не мастак петь, а рифмовка, наложенная на мелодию, оказывает более сильное воздействие, чем обычные слова.

      Знаю ли я песни о любви? Да я лучшая исполнительница романсов в нашей группе! Во всяком случае, так мне говорила классная Агнесс. А посему ломаться не стала. Я вспомнила, как Агнесс музицирует на стареньком клавесине, девочки чинно сидят полукругом, а я стою в центре. У нас всех головы обнажены. Музыкальная комната – единственное публичное место, где нам разрешалось так выглядеть. За исключением, конечно, помывочной. Наша классная утверждала, чтобы душа пела, она должна чувствовать сопричастность. А какая может быть сопричастность в неподвижных фигурах и сдвинутых капюшонах? Правильно, никакой.

      И вот мысленно я выпрямилась, расправила грудь, вздохнула. И…

      – Не говори: любовь пройдет,

      О том забыть твой друг желает;

      В ее он вечность уповает

      Ей в жертву счастье отдает1,

      – с воодушевлением принялась выводить

1

Стихи А. Дельвинга