SS501. Геннадий Эсса

про какие-то глаза заговорил? У меня тоже глаза на месте.

      – Иди, умойся и продери их как следует. Нет, ты неисправимый человек, – Ен Сен уселся в кресло и взял в руки журнал. – Одевайся. Я пришел не твои достоинства обсуждать. Ты зачем меня сегодня к себе пригласил, помнишь?

      Хён Чжун стал медленно одеваться.

      – Давай придумаем что-нибудь повеселее, – предложил он. – Что-то мне расхотелось играть, как мы договаривались вчера. Поехали в город, в центр, на людей нормальных посмотрим, себя ненормальных покажем. А? Только мне надо будет привести себя в порядок. Как ты думаешь? Нам же редко предоставляется возможность отдохнуть. Наши парни сегодня тоже разъехались по своим делам.

      – Что ты хочешь предложить?

      – Ничего особенного. Просто хочу немного отдохнуть.

      – Просто отдохнуть?

      – Да, просто отдохнуть.

      – Когда ты только успел устать за это утро? – удивился Ен Сен.

      Ен Сен наблюдал за сборами просыпающегося друга, откинувшись в кресле.

      «Этот парень себе на уме, – почему-то сейчас подумалось Ен Сену. – То, что он такой соня, знают все. В том, что говорит он всегда напрямую, мы тоже не раз убеждались. Футболист из него неважный, хоть он и строит из себя профессионала, – размышлял Ен Сен, поглядывая на Хён Чжуна, который медленно натягивал джинсы. – Да, этот парень присоединился к группе ради интереса, но, когда почувствовал, что игра стоит свеч, начал выкладываться на полную… А девушки? Что они для него значат? Он любит странные сочетания: ему нравится, когда они носят короткие юбки с кедами. Ну и вкус… Сумасшедший какой-то, а такой интересный! – Ен Сен отвел глаза в сторону и увидел на стене фотографию бабушки. – Она практически его вырастила. Он ее очень любит».

      Потом Ен Сен перевел взгляд на противоположную стену, где висело несколько гитар. «Да, коллекционер он тоже неважный, и тему себе выбрал неподходящую, – размышлял парень. – Гитары коллекционировать в таком количестве – это уже помешательство. Ой, о чем это я? Мы все такие придурки, а я его тут сижу и…»

      Ен Сен знал про Хён Чжуна почти все: даже то, что его когда-то избили двое пьяных мужиков, и он после этого делал операцию по коррекции зрения. Тогда он был шокирован и долго не мог прийти в себя, думая, что утратит зрение навсегда. Он молодец, не потерял надежды и привел свою внешность в надлежащий вид.

      Ен Сен взглянул на Хёна, который уже надевал куртку, и усмехнулся: «А ведь я такая же жертва своей внешности, как и он. Что же со всеми нами происходит? Может, все так и должно быть? Кю Джон меня просто достал – посмотри на меня да посмотри…. Все знают, что этот стервец просто неотразим, и мы все его любим, а он все свое…. А Хён Джун…. Это просто прелесть. Таких, как он, в жизни не бывает. А он есть, и он с нами. Хён Чжун, по-моему, его даже любит. Да при чем тут Хён? Я его тоже люблю. Его любят все, и этот сумасшедший, Чон Мин, тоже. О, Чон Мин, Чон Мин…. Чтоб ты сошел когда-нибудь с ума от своей внешности…»

      Ен Сен встряхнул головой, и Хён Чжун это заметил.

      – Тебе не нравится, как я сегодня выгляжу? – спро-сил он.

      Ен Сен поморщился.

      – Нравится,