Дети Спящего ворона. Книга первая. Марина Аэзида

сына. Зато утаил, как умудрился скрыть это и от своих людей, и от повитухи. Наверняка не обошлось без угроз или, что вероятнее, убийств. Ну, зато теперь понятно, почему именно он – Виэльди, отпрыск верийцев – стал сыном каудихо…

      – Кто дал мне имя? – отчего это интересует, неясно: праздное любопытство, не иначе.

      – Мать… Твоя названная мать, – каудихо провел рукой по затылку, почесал лоб. – Я хотел назвать тебя в честь своего деда: Ондри. Но твоя мать… Итсуль… она была чужачкой, ей не очень нравились талмеридские имена, даже мое. Только «Виэльди» нравилось. Она попросила, я не смог отказать.

      – А «Данеска» ей нравилось?

      – Когда она тебя родила… то есть думала, что родила, то наконец почувствовала себя своей… талмеридкой. Она не возражала, чтобы я выбрал имя твоей сестре.

      – Она мне не сестра!

      Андио Каммейра поджал губы, хмыкнул и бросил:

      – Пусть так. Но твоя очередь отвечать на вопросы: давно у вас… это? У тебя и Данески?

      – А я давно вернулся?

      – Отвечаешь вопросом на вопрос? Ладно… Спрошу яснее: когда? Когда это случилось впервые?

      Можно солгать, но есть ли в этом смысл? Пусть не положено открывать то, что было на празднестве: кто видел, тот видел, кто знает, тот знает, – но Андио Каммейра все же каудихо…

      – В тот раз ты угадал: Данеска была на Празднике-Середины-Лета, и на ней были красные бусины…

      Не-отец изогнул брови, затем наморщил лоб.

      – А ты… победил в состязаниях?

      – Ну да…

      – Бедные мои дети, – каудихо покачал головой. – Мне жаль, что так вышло… Мне вас очень жаль.

      Андио Каммейра выглядел таким огорченным, что Виэльди почти поверил в его искренность и воскликнул:

      – Так отдай мне Данеску! Она не сестра мне, зато ты почти мой отец. – Он вскочил с дивана. – Неужели ты не хочешь нам счастья?

      Каудихо тоже встал и прищурился.

      – Счастья? Думаешь, оно у вас будет? Подумай головой, – он постучал себя по лбу, – а не тем, что между ног болтается. Даже если я на это соглашусь – а я не соглашусь! – то кто из талмеридов поверит, будто ты и Данеска не брат и сестра? Никто! А обряд крови… он нужен только твоему деду. Мне бы хватило и того, чтобы ты на словах признал себя моим сыном.

      – Меня не волнуют талмериды! – огрызнулся Виэльди.

      Каудихо приблизился и сжал его плечо.

      – Не волнуют? А кто тогда тебя волнует? Верийцы? Вряд ли. Данеска? Нет. Иначе ты подумал бы и о ней, а не только о собственной похоти – ну или как ты там это называешь? Но ты ни о ком не думал и не думаешь, кроме себя! Ладно, тебе нет дела до судеб талмеридов, до моей судьбы, но об участи Данески ты хоть на миг задумался? Что ее ждет рядом с тобой? Ответь!

      – Она не будет бедствовать!

      – Да. Верю. Но разве сытость – это все, что нужно людям? Я уже говорил: даже если я соглашусь – а я не соглашусь, – вы все равно станете изгоями. Люди начнут вас избегать, злословить за спиной… А если уйдете в другие земли, то станете там никем, чужаками.

      – Пусть!

      – Это тебе «пусть». Ты – мужчина, привык