Американская ржавчина. Филипп Майер

его? – спросила Ли.

      – Не ударил, – ответил Поу. – Слава богу.

      – Хорошо, что у нас в руках было пиво, – заметил Айзек.

      – Прости, – смущенно сказала Ли. – Мне не следовало болтать с ним так долго.

      – Ты тут ни при чем.

      – Конечно, нет, черт побери! – взорвался Айзек.

      Всю дорогу до дома он молчал. Когда Ли припарковала машину, он выбрался наружу и вошел в дом, не обернувшись и не попрощавшись. Ли и Поу глядели ему вслед, а потом посмотрели друг на друга, и он уже собирался с духом пожелать ей доброй ночи. Домой он и пешком дойдет. Надо проветриться, привести голову в порядок.

      – Не хочешь зайти, выпить чего-нибудь?

      Он размышлял довольно долго:

      – Ладно.

      – Но остаться на ночь не получится.

      – Я и не собирался.

      Они сидели на кушетке на задней террасе, укрывшись одеялом; лицу холодно, но вообще тепло, слышно, как в лощине журчит ручей, сливаясь с другим, а потом они вместе впадают в реку. А река впадает в Огайо, а Огайо – в Миссисипи, а потом в Мексиканский залив и Атлантический океан, все связано. Все связано со всем. Все имеет значение. Глотнул еще вина. Перебрал, наверное. Он просто пьян.

      Под одеялом тепло, они держатся за руки, и он закрыл глаза и растворился в ощущениях. Темное пятно там, где граница соседского сада, нынче там чащоба, пустой дом весь зарос кустарником.

      – Когда я уезжала, там еще жили, – сказала Ли. – Паппи Кросс.

      Поу допил вино, вытряхнув последние капли из горлышка прямо в рот. Новолуние, ночь темная, и все как будто нормально, будто и не было этих лет, все как раньше, и кого, интересно, он обманывает.

      – Мы могли бы поговорить хотя бы.

      – Прости, что не сказала тебе.

      – Проехали.

      Она положила голову ему на плечо.

      – Это один из бывших, да?

      – Саймон.

      – Тот, что крутил со всеми девками?

      – Прости. Готова повторить это столько раз, сколько потребуется.

      – Он, конечно, изменился, теперь все по-другому. Обычная история.

      Он не понимал, зачем говорит это, им же так хорошо сейчас, и вообще, похоже, есть шанс переспать с ней, если притвориться, что все как раньше, что он простил ее.

      Ли вся сжалась, помолчала, но потом проговорила:

      – Вообще-то у меня были причины остаться с ним, он не так уж плох. В любом случае, сейчас мы женаты и меньше проблем с уходом за отцом. Всем нам теперь полегче.

      – Надеюсь, это внесено в твой контракт.

      – Поу, – печально покачала она головой, – Поу, ты не представляешь… легко тебе говорить.

      – Я защищал тебя перед твоим братом, но теперь думаю, что напрасно.

      И чего он завелся, непонятно, но она будто была к этому готова, будто того и ждала от него, она всегда здорово разбиралась во всяких чувствах и прочих тонкостях.

      – Надеюсь, ты не рассказал ему о нас, – сказала она.

      – Нет, но уверен, он сам догадался. После сегодняшнего.

      Она