Американская ржавчина. Филипп Майер

толпился вокруг весь день, люди приходили и уходили, но куртку никто не заметил, она так и лежала там, куда ее спрятал Харрис. Сейчас, сидя рядом со Стивом Хо, он страшно нервничал, и вовсе не из-за того, что скрыл улику, а из-за того, что куртка принадлежала Билли Поу. Харрис потер виски. Золофт он перестал принимать несколько недель назад, хотя сейчас все равно не помогло бы. Попытался привести в порядок мысли. Спрятанная куртка не должна бы его беспокоить. Не станешь же сажать под арест каждого мальчишку, разбившего окно. Или каждого мужика, севшего за руль после пары лишних “будвайзеров”. Хороший человек имеет право на одну поблажку. А мальчишка – на две, хотя вторая могла бы означать поездку в наручниках в полицейском фургоне. Каждый играет свою роль, существуют неписаные правила. Обычно это работает. Нужно поступать правильно. Иногда это означает оштрафовать нарушителя за грязный номерной знак, а иногда – отпустить на все четыре стороны обвиняемого в тяжком преступлении. Ведь именно преступление совершает каждый, кто, выжрав три пинты пива, вставляет ключ в замок зажигания. Может, вы и не согласны, но это правда – важен не столько закон, сколько правильный поступок. Проблема лишь в том, чтобы верно оценить, где тут что.

      Ты только послушай себя. Все пытаешься уйти от ответа. А вопрос-то простой – должен ли ты защищать Билли Поу. Вылезай из машины, спускайся и вытаскивай чертову куртку. Давно уже надо было его арестовать. По крайней мере за то, что посягает на святое – на Душевный Покой. Это Душевный Покой вынудил его купить лачугу в горах, куда не согласится переехать ни одна женщина в здравом уме. Душевный Покой – трус. И Харрис не вылез из машины. Посмотрим, что будет дальше. Узнаем, какая часть его души оказалась права.

* * *

      В сумерках они засекли какое-то движение в дальнем конце луга рядом с вагонетками.

      – Двое, не хотят, чтобы их заметили, – сказал Хо.

      На душе у Харриса стало совсем погано. Он поднес к глазам бинокль. Лиц не разглядеть, но по фигуре и характерной прыгающей походке сразу узнал парня. Вернулся за курткой. В груди сжалось. Двое подошли ближе, теперь было видно, что это Билли Поу и один из его приятелей, коротышка, сестрица которого получила все возможные стипендии. Харрис вспомнил о Грейс. В животе заныло.

      – Вы в порядке? – спросил Хо.

      Харрис кивнул.

      Хо рассматривал парней в свой модный бинокль, дорогая цейсовская модель.

      – Это тот, о ком я думаю?

      – Полагаю, да.

      – Хотите, чтоб я спустился к ним?

      – Сиди спокойно.

      Поколебавшись пару секунд, Хо все же решился:

      – Смотрите не спалитесь, шеф. Весь город знает, что вы в прошлый раз замолвили за него словечко. Вы сами говорили.

      – Сделай одолжение.

      – Вы понимаете, что я хочу сказать, шеф. Времена изменились.

      Харрис включил мигалку, давая понять тем двоим на лугу, чтоб поднимались к машине. Мальчишки замерли.

      – Намылились сбежать.

      – У