Овод. Этель Войнич

с минуту молчал в недоумении, не зная, что ответить.

      – Я… мне он очень нравится… Впрочем, я еще и сам хорошенько не знаю. Падре, ведь так трудно узнать человека с первого раза.

      Монтанелли сидел, слегка постукивая пальцами по ручке кресла, что было у него обычным движением, когда его что-нибудь беспокоило или волновало.

      – Относительно моей поездки в Рим, – снова заговорил он, – могу сказать тебе вот что: если ты имеешь что-нибудь против этого… Если ты хочешь, Артур, я напишу в Рим и откажусь от поездки.

      – Падре! А Ватикан?..

      – Ватикан найдет кого-нибудь другого. Я извинюсь.

      – Но почему? Я не могу понять.

      Монтанелли провел рукой по лбу.

      – Я беспокоюсь за тебя. Не могу отделаться от мысли, что… Да и потом, мне ведь нет необходимости ехать.

      – А как же с епископством?

      – О Артур! Что пользы мне в епископстве, если я лишусь тебя!..

      Он остановился. Артур еще никогда не видал его таким и был очень встревожен.

      – Я ничего не понимаю, – сказал он. – Падре, молю вас, скажите определенно, что у вас на уме, чего вы хотите…

      – Ничего я не хочу. Просто меня мучит беспредельный страх. Скажи правду: грозит тебе какая-нибудь опасность?

      «Он что-нибудь слышал», – подумал Артур, вспоминая распространившиеся слухи о вооруженном восстании.

      Но тайна была не его, и он был не вправе говорить. Поэтому он ответил вопросом:

      – Какая же опасность может мне грозить?

      – Не спрашивай меня, а отвечай!

      Голос Монтанелли от волнения стал почти резким:

      – Грозит тебе что-нибудь? Мне не нужно знать твоих тайн. Скажи мне только это.

      – Все мы в Божьей власти, падре. Все может случиться. Но нет оснований думать, что я не буду цел и невредим до вашего возвращения.

      – До моего возвращения… Слушай, дорогой! Я предоставляю решать тебе. Не надо мне твоих объяснений. Скажи только – останься, и я откажусь от поездки. Ущерба от этого не будет никому, а мне будет спокойнее: мне кажется, ты будешь в большей безопасности со мной.

      Артур с тревогой взглянул на него. Его поразила эта новая черточка в характере падре, совсем не отличавшегося болезненным воображением.

      – Падре, я уверен, вы нездоровы. Ясное дело, вам нужно ехать в Рим, отдохнуть как следует и отделаться от бессонницы и головных болей.

      – Ну, хорошо, – прервал его Монтанелли, как будто уставши говорить об этом. – Завтра я еду с первым дилижансом.

      Артур в недоумении взглянул на него.

      – Вы, кажется, еще что-то хотели мне сказать? – проговорил он.

      – Нет, нет. Больше ничего, ничего важного.

      На лице его осталось выражение страха.

      Спустя несколько дней после отъезда Монтанелли Артур зашел в библиотеку семинарии за книгой. На лестнице он встретился с отцом Карди.

      – А, мистер Бертон! – воскликнул ректор. – Вы мне как раз были нужны. Пожалуйста, зайдите ко мне и окажите мне помощь в одном трудном деле.

      Он