Жена моего мужа. Джейн Корри

просто поболтали за бокалом вина, – умоляюще сказал он. – Ничего не было!

      В моих глазах стояли слезы.

      – Эд, ты женился на мне в отместку ей?

      – Нет. Я женился на тебе, потому что… Потому что ты добрая, заботливая и красивая.

      – Красивая?! Теперь я точно знаю, что ты лжешь!

      – Не лгу. – Он обнял меня за плечи. – И особенную привлекательность тебе придает то, что ты не осознаешь своей красоты.

      – Я толстая! – с ненавистью бросила я.

      – Нет. У тебя женственные формы. Ты настоящая женщина. Но еще важнее твоя внутренняя красота. Ты хочешь сделать мир лучше.

      «Если бы ты только знал», – подумала я, когда Эд мягко поцеловал меня.

      Разве он не заслуживает правды?

      Верю ли я, что между ним и Давиной ничего не было?

      Есть ли у меня право спрашивать, если я сама скрываю от него так много?

      И еще, кто вправе объявить Джо Томаса виновным или невиновным, если каждый из нас способен на злодейство? Разница только в возможности…

      Когда я лежала в объятиях Эда, в дверь позвонили. Я почти сделала это, сказала я себе. Законная любовь между мужем и женой. Ну, или хотя бы привязанность…

      В дверь снова позвонили. Завернувшись в халат, я взглянула на часы – уже десять? – и подошла к двери. На пороге стояла красивая женщина с глазами, как у олененка, одетая в черно-оранжевое шелковое платье. Черные кудри водопадом сбегали по плечам. Я была так поглощена тем, что произошло у нас с Эдом, что не сразу сообразила, кто передо мной.

      – Извините, пожалуйста, – сказала Франческа. – Мне снова надо работать, а больше попросить некого…

      Маленькая Карла уже пролезла к нам в квартиру, как к себе домой, и прыгала на месте.

      – А давайте снова готовить! – предложила она.

      Конечно, все это было навязчиво и бесцеремонно. Неприятное чувство подсказывало, что чем больше я буду позволять, тем наглее на мне примутся ездить. У меня вообще-то много работы. Но пока я искала повод отказаться, вышел Эд с телефоном в руке. Вид у него был ошарашенный.

      – Звонил бойфренд Давины. Ее забрали в больницу с приступом астмы, спровоцированным лилиями.

      – Как она?

      – Сейчас уже нормально, но все могло обернуться очень скверно.

      К своему стыду, я ощутила сожаление одновременно с облегчением. И сразу с привычной юридической въедливостью перешла в наступление:

      – Ты обязан был предупредить, что у нее аллергия на пыльцу, прежде чем я поставила на стол вазу с цветами! Кому и знать, как не тебе!

      Эд пожал плечами:

      – Совершенно об этом забыл, пока она не зачихала.

      Близость прошлой ночи стремительно исчезала. Мы вдруг спохватились, что рядом прыгает маленькая девочка, а Франческа нетерпеливо мнется в дверях.

      – Мама Карлы сегодня снова выходит на работу, – тихо сказала я.

      Эд кивнул, и в его глазах тоже мелькнуло облегчение. Нам требовалось переключиться друг с друга, и нельзя было придумать ничего лучше, чем малышка с черными кудрями и густыми бровями. Снова можно было поиграть в папу и маму.

      – Все