Жена моего мужа. Джейн Корри

и Тони Гордону тоже…

      Взбежав по элегантной викторианской лестнице с перилами красного дерева, я едва не столкнулась с одной из секретарш.

      – У меня для вас два сообщения.

      Первое было от Тони. Вскоре после того, как я ушла, ему позвонили из комитета по пересмотру уголовных дел: наше дело передано в апелляционный суд. Отлично. Все, что нам теперь нужно, – согласие суда, а затем, с Божьей помощью, повторный процесс.

      – Не сейчас, пожалуйста, – сказала я секретарше, помахивавшей передо мной вторым сообщением.

      – Это срочно. – Она сунула мне в руку листок бумаги. – Позвоните ей немедленно.

      Сара Эванс. Откуда мне знакомо это имя? И тут я вспомнила. Так звали покойную подружку Джо Томаса.

      Глава 14. Карла

      Карла висла на маминой руке и тянула ее назад, подальше от автобусной остановки. Подальше от того, что приведет ее в школу. Подальше от издевательских взглядов и насмешек, от которых Карла казалась самой себе еще глупее. А тут еще новый Чарли упорно молчал.

      – Поторопись. – Мамин голос звучал на высоких нотах. Так бывало, когда она готовилась запеть или едва сдерживала истерику (сегодня – явно последнее). – А то мы опоздаем.

      При этих словах из-за угла показался автобус.

      – Вон автобус! – Прекрасное мамино лицо стало старым из-за тревожных морщин. – Быстро!

      Карла неохотно зашаркала по тротуару. Шарк, шарк по размокшим опавшим листьям черными кожаными туфельками, за которые заплатил Ларри. Выходные без Лили и Эда прошли скучно.

      – Нельзя же ходить к ним каждое воскресенье, – сказала мама, будто и не сама все это устраивала.

      Карла прекрасно понимала настоящую причину: она застала маму и Ларри дома, когда маме полагалось быть на работе. Мама чувствовала себя виноватой. Сначала это казалось удачным стечением обстоятельств, потому что можно было заставить маму сделать то, что она, Карла, хочет. Но потом все стало плохо, потому что мама отменила воскресенья у Лили. Они больше не будут вместе печь пироги, и Карле не достанется вылизывать миску, не будут делать человечков из каштанов и булавок и помпоны из шерстяной пряжи, как Лили научили еще в детстве. Не сидеть больше Карле перед Эдом, упиваясь собственной исключительностью, не бегать в парке и не качаться, схватившись одной рукой за руку Эда, а другой – Лили.

      Остается только сидеть дома с мамой и ждать Ларри, хотя в прошлое воскресенье он вообще не пришел, а они специально для него сделали лазанью.

      – Залезай. – Мамин голос стал спокойнее: они все-таки успели на автобус.

      Карла забралась по ступенькам и уселась на обычное место впереди.

      С недавних пор Лили с ними не ездила.

      – Мне теперь надо раньше выезжать на работу, – объяснила она.

      Зато на остановке напротив стоял Эд, увлеченно рисуя что-то в альбоме. Может, он опять рисует ее? Карла неистово забарабанила по стеклу.

      – Карла! – В голосе мамы слышалось раздражение. – Я запретила тебе так делать!

      Но