Жена моего мужа. Джейн Корри

и на листе проступают черты лица человека с фотографий, глядящих на нас с каминной полки. На снимках его отец еще совсем молодой. Отец…

      И вот сейчас я снова иду по тюремному двору и несу в портфеле ответ на загадку моего клиента, отбывающего пожизненный срок.

      – Ваш отец служил в армии, – сказала я в комнате для свиданий, подвинув к нему папку.

      Лицо Джо Томаса стало бесстрастным.

      – И что?

      – А то, что из армии его уволили и отправили отнюдь не в почетную отставку.

      Я нарочно говорила резко. Мне хотелось расшевелить этого человека, выманить из панциря. Интуитивно я чувствовала: это единственный способ ему помочь. Если, конечно, я вообще хотела ему помогать.

      – Согласно его заявлению, он защищался, когда на него напали с ножом в пабе. – Я посмотрела в досье, которое мы не один день собирали с одним смышленым стажером нашей фирмы. – Ваш отец оттолкнул нападавшего, тот разбил спиной стекло, порезался и едва не умер от потери крови. Это и есть связь между вашим случаем и делом вашего отца?

      Глаза Джо Томаса, смотревшие на меня в упор, стали совсем черными. Я невольно огляделась.

      – Здесь нет тревожной кнопки, – негромко сказал он.

      Меня прошиб холодный пот. Он что, мне угрожает?

      Джо Томас откинулся на стуле и разглядывал меня, словно это не он, а я находилась в сложном положении.

      – Мой отец понес наказание за то, что защищался. Его опозорили, над нашей семьей глумились. Отцу пришлось уволиться из армии. Меня травили в школе. Но я усвоил важный урок: самооборона – не оправдание, потому что в нее никто не верит.

      Я некоторое время смотрела на сидящего передо мной человека, а потом вынула из папки фотографию тощей рыжей девицы – погибшей Сары Эванс, девушки Джо Томаса.

      – Вы хотите сказать, что защищались от женщины, у которой, судя по ее виду, не хватало сил поднять кирпич?

      – Не совсем. – Джо повернул голову к окну.

      Мимо прошли два офицера, о чем-то увлеченно беседуя. Услышат ли они меня, если дело примет дурной оборот? Пожалуй, нет. Тогда почему я больше не боюсь?

      Джо Томас тоже смотрел на офицеров охраны, и на его губах играла довольная улыбка. Я начала терять терпение.

      – На каком конкретно основании вы хотите подавать апелляцию?

      – Первый тест вы прошли. Теперь вам предстоит пройти второй, тогда и узнаете. – Он начал писать на клочке бумаги, который принес с собой: «101,2, 97–3…» Список рос.

      Я никогда не ладила с цифрами – мне больше по душе слова. Рядом с некоторыми цифрами стояли буквы, но мне они ничего не говорили.

      – Что это?

      Джо Томас улыбнулся:

      – Выясняйте.

      – Послушайте, Джо, если вам нужна моя помощь, бросьте свои игры! – Я встала.

      Он тоже встал. Наши лица оказались совсем близко. Слишком близко. Я снова ощутила его запах. Представила, каково это будет – еще немного податься вперед… Но на этот раз внутренне я была готова: мысленно размозжила фантазию о стекло