По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина. Анатолий Панков

подышать свежим воздухом – открыл иллюминатор, мало этого – прогуляйся по палубе, если ветер не сдувает. А какая экзотика: полярный день (или полярная ночь), северное сияние, летом чайки садятся на судно в двух-трёх метрах от тебя…

      Однако экзотика хороша для тех, кто приезжает на короткий срок. А если жить круглый год? А именно так и задумывалась морская добыча.

      Морской горняк трудится на постоянно вибрирующей от работающих механизмов плавучей фабрике. Возвращается на отдых «домой» – в плавучую «гостиницу». Но на ней тоже круглосуточно работают дизели, и корпус судна вибрирует. Это хорошо в круизе потерпеть эту вибрацию несколько дней, а здесь круглый год никуда от неё не спрячешься: отдых – на судне, работа на судне, до твёрдой земли далеко. Ведь даже моряки имеют санитарные ограничения пребывания на судне в плавании… А как быть с круглогодичными семейными работниками – они же составляют квалифицированный костяк коллектива? Если же строить жильё на берегу, то какая же выгода от морского способа?

      …Ночью, под ровный, едва доносившийся шум дизелей и слабую вибрацию я лежал и думал: как судьба непредсказуема? Этот «Петродворец», построенный в Европе ещё в 1938 году, был личной шхуной Маннергейма – известного царского генерала, участника Японской и Первой мировой войн, ставшего главнокомандующим финскими войсками. По его инициативе была построена оборонительная линия, которая в начале Второй мировой войны мешала Красной Армии продвигаться по территории Финляндии… Недавно в Санкт-Петербурге попытались воздать должное этому бывшему русскому генералу, однако установленную памятную доску наши «патриоты» и обливали краской, и корёжили её…

      А тогда, в семидесятые годы, я видел безрадостный конец жизни некогда престижного судна. В Ванькиной губе. С каютами, заполненными непритязательными морскими горняками. Кто занимал личную каюту фельдмаршала и в каком она теперь была состоянии, не знаю. Экскурсию мне не организовали. И, как бывшая шхуна попала в такую даль, не рассказали…

      Собравшись возвращаться, я долго ждал вертолёт на берегу. Время его появления было неопределённым – ведь нередко он совершал промежуточные посадки, попутно залетая к оленеводам, рыбакам: кого-то забрать, доставить ветеринара, подвезти какой-нибудь инструмент, продукты, лекарства, материалы… Чтобы скоротать время, пошёл осматривать окрестности.

      Моё внимание привлекло тёмное, почти вросшее в землю сооружение. Ба, да это же зэковский барак! Бревенчатый сруб хорошо сохранился в арктических условиях. Только не было двери да оконной рамы. Чтобы меньше было потерь тепла и лучше защитить от ветров, барак поставили к «стенке», прилепили к береговому склону. Так что две стороны были глухими. И лишь торец с дверью да один бок были доступны для дневного света. И только на одно небольшое оконце расщедрились «защитники социализма». Такое небольшое, чтобы человек не смог сквозь него пролезть, даже если и был чрезвычайно худ. Крыша завалена грунтом, за долгие годы