По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина. Анатолий Панков

рождения приходят со своими.

      Оркестр по просьбе посетителя исполняет очень популярный тогда танец «7.40». Отплясывают лихо. Женщин не хватает. Парни танцуют с парнями.

      – Сделаем две пристройки к столовой. Расширим зал. Потолок обобьём яичными картонками. Вон – три богатыря [изображены три якута]. Вот тот усатый из оркестра нарисовал. А рядом, видишь, стена камнем отделана… Стёкла – большие, таких даже в Куларе нет. Занавески из Москвы привезли. Правда, коротковаты. Наличники переделаем… Здесь, да, пьют. Пусть пьют здесь, а не в общежитиях. Пусть – на людях…

      – Доску почёта делаем, – продолжает экскурсию Анатолий. – Название шахты будет не на стене, а на камне. Огромный кусок кварца привезли. На нём и прикрепим. Сразу будет видно – горное предприятие… Тротуары бетонируем. Дорого. Но проанализировали: за год десять человек бюллетенили из-за дорог – оступились, упали, ушиблись, вывихнули… Потери – несколько тысяч рублей на бюллетени. Люди не работают. Да ещё страдают физически… Много у нас простудных заболеваний. Особенно зимой. Почему? Выяснилось: из помещения, где делают вторичное обогащение, женщины выбегали на улицу распотевшие. Сделали им тёплый туалет и душ, ни одна теперь не болеет. Холодные туалеты – всеобщее бедствие. Идёт борьба за канализацию. Поставили сорок три этих [имитирует сливной бачок] – пшшшиии… Детсад на днях пускаем. Там же школа будет. Клуб… Добились. Построим ещё один жилой дом, общежитие на сто двадцать мест с благоустройством…

      – Почему столы в столовой полированные? – удивляется моему вопросу. – Как сказал англичанин, мы не так богаты, чтобы покупать хреновые вещи [сказал это Ротшильд]. А это – вещь! Смотрится! И всё можно поставить. Сначала боялись ставить горячие чайники. Ну, видим: испытание выдержали… А достали так. Узнал, что в розницу привезли. Попросил Таракана. Он наложил лапу. Купили на общественные деньги, которые оставались от колпита…

      На коллективное питание каждый горняк скидывался по девяносто рублей в месяц.

      На днях здесь показывали один из первых советских многосерийных фильмов – «Адъютант его превосходительства»:

      – Пять часов подряд, с перерывом на ужин… «А зори здесь тихие» – какой фильм! Три раза смотрел. Впервые у нас голых женщин показали. А старшина какой!.. «Княжну Мэри» четырнадцать раз смотрел…

      И вдруг неожиданное признание:

      – Кубрак умер от силикоза. Такой здоровый, сильный, красивый парень. И умер… Работал – зверь. Однажды вместе с Тыну набурил двухмесячную норму за шестнадцать дней. Набурят – идут спать. Надо бурить – их разбудят, идут в забой.

      Ни Кубрака, ни Тыну я не знал, но он всё равно решил со мной поделиться… А ещё сказал, что газету с моей статьёй о проблемах куларцев зачитали до дыр:

      – Переходит из рук в руки. Я её под расписку даю…

      Резать специального корреспондента специальным ножом теперь не грозил. Значит, ничего я не наврал.

      – Правильная статья… – согрел моё авторское самолюбие начальник шахты…